Эта книга родилась в результате многолетнего опыта, исследований, которым я посвятил большую часть своей жизни.
Увлекаться хиромантией я начал еще в подростковом возрасте, но тогда это любопытство не переросло ни во что серьезное. Лишь спустя несколько лет я влюбился в девушку, ладонь которой никак не мог «прочитать», не хватало знаний. Влюбленность подтолкнула меня к тому, чтобы начать изучать хиромантию серьезно. Я окончил Школу хиромантии в Санкт-Петербурге, после поехал учиться в Ришикеш (Индия) в Университет хиромантии. Затем стал ездить по всей Индии, знакомиться с мастерами хиромантии и хирологии, перенимать их опыт.
Практика хироманта дала мне уникальную возможность погрузиться в тысячи человеческих судеб, рассмотреть их изнанку. По мере изучения все большего и большего числа ладоней во мне возникало множество вопросов, нет – даже родился некий протест. Почему люди болеют? Почему даже врачи часто умирают именно от тех болезней, от которых лечат других? Почему есть люди, которые всю жизнь счастливы в браке с одним единственным партнером, а кто-то так и не встречает свою вторую «половинку»? Почему самые близкие люди – родители и дети – часто оказываются в жесточайшем конфликте? И наконец, почему одни люди на пустом месте делают головокружительную карьеру и зарабатывают миллионы по щелчку пальцев, а другие на протяжении всей жизни не могут найти свое место под солнцем и влачат жалкое существование?
Я искал ответы в разных книгах, в психологии, в эзотерических дисциплинах, философии и магии, везде находил много работающих советов, практик, техник… Но всегда чего-то недоставало, упускалась какая-то тонкая, незримая, но очень важная деталь.
Тогда я всерьез занялся собственным исследованием. К моменту, когда пишутся эти строки, я изучил более 30 000 пар ладоней. На ладонях, как на жестком диске компьютера, хранится вся информация о судьбе человека, весь его путь до сегодняшнего дня и варианты развития событий. Я изучал ладони детей, женщин, мужчин, стариков, знаменитостей и богатейших людей планеты, простых рабочих и бомжей. Я был и в святых местах, и в тюрьмах, и в моргах. Ладони помогали понять, почему человек оказывается в том или ином месте, почему с ним происходят те или иные события.
Итогом моих исследований стал абсолютно подтвержденный факт, что случайностей не бывает. Любое событие, любое явление в нашей жизни имеет свою причину – будь то абсолютное здоровье или серьезное заболевание, счастливая семья или одиночество, рождение детей или бесплодие, карьерные взлеты или постоянное безденежье. Всему есть причина. И эту причину мы создаем сами.
А как же судьба? Как же предопределенность? Есть ведь программа, которая заложена в нас при рождении?
На собственном опыте я убедился, что судьба, предопределенность любит людей двух типов. Первый тип – глупые люди, второй – ленивые. Их любит карма, фатум, фатальность – все эти слова про них. Глупые – это те люди, которые не хотят двигаться вперед, развиваться, отрицают на корню любое новшество, сидят в своей раковине и считают себя самыми умными, уверены, что они лучше всех все знают. Вот таких людей судьба «любит» больше всего, даже больше, чем ленивых.
Ленивыми я называю людей, которые знают, из-за чего у них возникают трудности, из-за чего они болеют, почему у них проблемы с финансами, почему они все время находятся в какой-то матрице неудач, но при этом ничего не делают. Это люди «я все знаю, но ничего делать не буду».
Судьбу только таких людей можно предсказать с точностью до 100 %. Судьба людей, готовых меняться, находится только в их собственных руках.
К такому выводу я пришел не сразу. Долгое время я занимался хиромантией и достиг, считаю, впечатляющих результатов. Я был уверен, что есть некоторая матрица Вселенной, есть некие заранее предначертанные пути, звезды, цифры, линии ни ладонях, которые говорят, что если человек однажды вышел из пункта А, то он обязательно должен в свое время прийти в пункт Б.
И даже понимая, по какой логике строятся причинно-следственные связи, я все еще был уверен, что человек идет по строго заданному маршруту, который нельзя изменить.
Я действительно занимался предсказанием, карканьем, прорицанием, как и любой новичок – как только он берет в руки карты Таро, начинает заниматься нумерологией или строить астрологические карты. И чем лучше развита у предсказателя интуиция, тем меньше погрешности в прогнозе – он может быть точен вплоть до месяца, а то и дня.
Но однажды мое мировоззрение встало с ног на голову, полностью поменялось. Меня к этому подтолкнули две ситуации из собственной жизни.
Однажды мы беседовали с отцом, я мимолетно бросил взгляд на его руку и увидел там нехороший знак. Раньше я много практиковал в моргах, потому что на руках мертвецов очень хорошо видно причину, по которой завершился их жизненный путь. И там я видел такие знаки, как у моего отца, – они означают, что человеку осталось жить не больше года. Это может случиться завтра или через несколько месяцев, но год – это максимум. В тот момент я резко пересмотрел свое отношение к отцу.
Надо сказать, что тогда я практиковал много разных духовных и эзотерических дисциплин, мог выходить в астрал, выходить из своего тела и тем самым доказал себе, что тело – лишь оболочка, не более. У меня за плечами были сотни часов медитаций и общения с духовными учителями, сотни прочитанных книг разных религий и эзотерических школ. И вот пройдя весь этот духовный (сейчас бы даже сказал – псевдодуховный) путь, задал себе вопрос: как я себя буду чувствовать, когда моего отца не станет? Изнутри пришел ответ: ты не просто будешь плохо себя чувствовать, ты превратишься в размазню, будешь реветь; несмотря на все свои духовные практики и осознания, ты будешь страдать и плакать.
Этот внутренний диалог длился несколько секунд, но я ощущал его как будто в замедленной съемке. Я продолжил спрашивать себя. С тех пор как мне исполнилось 17 лет, я все время проводил в разъездах по планете, буду ли я страдать по телу, которое практически не видел? Нет, я понял, что не по телу. Но тогда почему столько расстройств, если есть абсолютное понимание, что смерть – это не конец, а лишь переход? И тогда я понял, что буду плакать не по нему, а по себе, потому что я никогда не был сыном для него, не выражал свои чувства.
Лет до 28 я часто обращался к отцу в неуважительной форме, редко использовал слово «папа», чаще говорил как-то в третьем лице. Отец раньше был любителем выпить, а я ж еще с детского сада был «самым умным», рассказывал ему, как надо и как не надо жить. Мое «я» было тогда таким большим, что небо меня немного теснило – и я всегда ходил в немного согнутом положении, потому что для меня, великого, всегда было мало пространства.
