Как юно сердце
И как в нём,
Синхронно с поступью годов,
Не уменьшаются желания?
Как юна ты и как в тебе
Наглядны перемены года:
Весной, когда цветёт сирень,
Ты в бело-голубом костюме
Похожа на её раскинутую ветвь,
Что предо окном моим,
По вечерам, погружена в мечтания;
А поздним летом на тебе
Наряд смуглянки юга, на которой солнца луч
Фотонов жарких не считал и
С наслаждением осыпал загаром,
На удивление всех,
Кто взора оторвать не может от тебя;
И в листопадную пору —
Охапки жёлтых листьев клёна на
Платьице твоём, бредут неспешно по аллеи и
Равно чувствуют себя с листами,
Что по спирали сходят до земли
От щедрости высоких клёнов;
У зимнего наряда —
Белый воротник, перчатки и сапожки.
Слоновой кости сумка на плече и
Ручка зонтика, и корпус телефона —
В тон шапочке,
Смещённой влево.
Как мило сочетаются в тебе
Приметы времени и года:
Всё, что вокруг и на тебе
Я ощущаю в ритме шага,
В твоей улыбке и в звонке,
В искрящихся глазах и в жажде обновления.
Создание юное,
В гармонии с собой,
Ты отдаёшь мне то,
На что скупы другие:
Ты замещаешь прожитой мной год
Надеждами его бессчётных повторений!
ИОСИФ БРОДСКИЙ
Когда так много позади
Всего, в особенности – горя,
Поддержки чьей-нибудь не жди,
Сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
И глубже. Это превосходство —
Не слишком радостное. Но
Уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.
Октябрь 1969 г. Гурзуф.
Ваш вид волнует больше и
мало чем язвит.
Надменно, выспренно,
вы взгляд поставили над нами
И нарочито громкими словами,
прилюдно, судите о нас.
Высоко вздернутою бровью,
всегда: лишь сверху вниз,
Оцениваете обстановку и внешний вид.
Вам недосуг чужие откровения
