Глава 1. Ночной звонок с последствиями
Татьяна Рябинина возвращалась домой около девяти часов вечера. Лихо загнав «жигулёнок» на свободное место стоянки возле дома, она несколько минут сидела не двигаясь, откинув свою «золотую» голову на подголовник и, закрыв глаза, стараясь освободиться от негатива, полученного за день.
В такой момент она расслаблялась и думала о чём-то хорошем, или в крайнем случае нейтральном: о спокойном вечере у телевизора, или о созерцании звёздного неба, сидя в кресле на люджии с баночкой лёгкого пива, или за книжкой местного писателя, недавно приобретённой на книжной ярмарке.
Покончив с аутотренингом и, закрыв автомобиль щелчком пульта, она быстрым шагом направилась к нужному подъезду.
Начало мая, но погода не баловала постоянством: пасмурные дни сменялись ветреными, уступая дням дождливым, замыкая круг небольшими потеплениями. Вот и сейчас слегка накрапывало, своей нудной однообразностью обостряя ностальгию по солнцу и теплу.
В подъезде полу-темно, прохладно, неухожено. Стараясь быстрее проскочить неосвещённый участок лестничной площадки, всей кожей и лёгкими ощущая взвешенную в воздухе пыль: не иначе тётя Нюра из второй квартиры совсем недавно орудовала веником, пытаясь привести площадку в «убогий вид». Таня мысленно усмехнулась: убогий вид в понятии тёти Нюры, не лишённой чувства юмора, некое подобие чистоты в условиях давно не ремонтированного, дома.
Проскочив пылевую взвесь, со всей силой нетерпения, Татьяна надавила на кнопку вызова лифта, желая лишь одного: скорее подняться на седьмой этаж и очутиться, наконец, в уютной квартире компаньонки Инны Майской, которая доверила ей квартиру на время, затянувшегося отпуска. Лифт, быстро откликнувшись на вызов татьяны, гостеприимно распахивает двери, впуская её внутрь.
Поднимаясь вверх, Рябинина беспристрастно изучала надписи на стенках, выведенные полудетской рукой и пропагандирующие пристрастие ещё одного любителя тяжёлого рока. Такое впечатление, что здесь побывал её сосед Димка – фанат группы «Prodigy».
Надписи почти стандартные: «Prodigy is my Love! I’m crasy about Prodigy». Ну и, конечно, же «Breathe» – название хитовой композиции группы, которая в переводе на русский означает – дышать.
Читая эти признания, Татьяна явно не разделяла пристрастия юного дарования: дышать в замкнутом пространстве лифта было нелегко.
– Стареешь, тётя Таня?! – высказывает она вслух не то предположение, не то обвинение от имени Димки. – Если тебя не заводит такой классный музон, то ты или ничего не шаришь в нём, или уже не способна на это по причине преклонного возраста.
С высоты своих двенадцати лет Димка, конечно, имеет право сказать это своей 26-ти летней соседке. Ей и самой в его возрасте все, кому больше двадцати, казались очень взрослыми. Правда, в отличие от Димки, ей не хватало смелости назвать их старыми. У Димки хватает.
Ах, этот юношеский максимализм, когда считаешь большим достоинством и даже особым шиком говорить то, что думаешь, не прячась за ширму туманных, ничего не значащих слов. Татьяна до сих пор не уверена: недостаток это, или всё же достоинство.
Остановка лифта прервала её мысли и, когда дверь открылась, она шагнула на площадку. В отличие от первого этажа эта площадка ухожена, вымыта чуть не до блеска, на окнах цветы, стены выкрашены в жизнерадостный лимонный цвет. Жители площадки сами сделали ремонт, скинувшись на стройматериалы. Ремонт делали почти год назад, но вид площадка не потеряла, потому что уборку делают регулярно по графику, вывешенному на площадке.
– «Первый и седьмой этаж словно земля и небо» – думала Татьяна, лаская взглядом «солнечное» пространство.
Квартира, как я уже сказала, не ёё – Рябинина просто присматривала за ней, когда компаньон была в отъезде. Сейчас Инна умоталась со всем своим семейством: мужем, ризеншнауцером и сынишкой в тёплые заморские края, оставив трёхкомнатную квартиру на попечение Татьяны: полить цветочки, смахнуть с дорогой мебели «пылюку», когда в доме Тани нет горячей воды (а её там не былает частенько) – принять душ.
Этой ночью Рябинина ночевала дома – печатала фотографии, запоздало выполняя обещание, данное закадычной школьной подруге Иришке Поляковой. Около месяца назад на её дне рождения пришлось снимать званных гостей, запечатлевая их лица в вечности.
Обременительное дело, доложу вам, давать обещание, на выполнение которого нет ни времени, ни желания. Вот и пришлось Татьяне потратить почти три часа, чтобы напечатать лишь небольшую часть того, что наснимала. Работу закончила после двенадцати ночи, пришлось заночевать там же, в квартирке, доставшейся в наследство от бабушки.
Переступая порог квартиры компаньонки, девушка мечтала лишь о приятно расслабляющей ванне, чашке чего-нибудь горячего и удобной постели.
Пока в ванную набиралась вода, она поставила на плиту чайник, на ходу решая, что изобразить на скорую руку: бульон из «Галины Бланки» или кофе с бутербродом, подтрунивая над собой:
– Фи, Татьяна, есть на сон грядущий? Не слишком ли смело? Не боишься испортить свою точёную фигуру, и стать, как мать соседского Димки – квадратно-гнездовой тумбочкой?
И тут же, махнув рукой, ответила сама себе:
– А, была – ни была! Уж очень есть хочется…
Ванна с ромашкой привнесла в её душевное расположение покой и умиротворение. Из зеркала на неё смотрела уморительная розовая мордашка с зелёными маслянисто-сонными глазами.
– Ну, всё, – констатировала мордашка, – осоловела. А как же вкуснейший правильный бутерброд колбасой на язык? Что, отменяется?… Ни в коем разе – это святое!
Поздний ужин исполнился чрезвычайно быстро: растворимый кофе с ложечкой сахара и добавлением молока, и правильный бутерброд не отняли много времени. Закутавшись в длинный махровый халат по подбородок, и, взгромоздившись на любимый диван с ногами, Татьяна не торопясь уничтожала «гастрономическое произведение», не забывая одним глазом просматривать телепрограммы, щёлкая кнопкой, не задерживаясь на бессмысленных говорильнях, заполонивших телеэфир до ватерлинии. После напряжённого рабочего дня, наполненного нервотрёпкой и беготнёй (увы, детектив – своего рода волк, которого кормят ноги), хотелось чего-нибудь лёгкого, светлого, умиротворяющего.
Остановилась на каком-то фильме, явно не нашего производства: погони, перестрелки, с главным героем – красавцем-мужчиной и, конечно, дамой его сердца – экстравагантной и экспрессивной особой, оказавшейся в конце сотрудником спецслужб.
Как всё знакомо, как похоже на многие и многие фильмы, наводнившие голубые экраны – жвачка для всеядных. Разница лишь в том, что дама в конце фильма остаётся с носом, а красавЕц исчезает в неизвестном направлении с другой дамой сердца.
