1. Ты в своём уме, дарлинг? Марина
Марина
Марина откинулась на мягкую спинку дивана, с блаженной улыбкой вытянула ноги – сложно ходить на высоких каблуках весь день, но позволить себе более удобную обувь она не могла. Положение обязывало. Тем более она сама придумала на работе этот дресс-код: юбку до середины колена, светлые телесные колготки 40 ден, узкую однотонную блузу с длинными рукавами, кокеткой, подчёркивающей грудь, со стоячим жёстким воротничком. Шеф сразу одобрил, дамы-коллеги, хоть и пошептались по кабинетам, но всё равно приняли. Куда им деваться? Руководитель отдела здесь она, между прочим.
– Марьина, ты будешь ужинать? – громко спросил Джон.
Три года в России, но так и не научился произносить её имя без акцента. Какой ужин, десятый час? Кто ест на ночь глядя?
– Я заказать пиццу с сыром и помидорами, – радостно сообщил муж. – И хочу тебе кое-что рассказать.
Марина, собрав волю в кулак, обаятельно улыбнулась. Джон позаботился об ужине, хочет рассказать ей свой день, значит придётся выслушать.
Разогретая пицца стояла на столе, чтобы подавить голодные спазмы, Марина налила себе полный стакан тёплой воды. Без газа, разумеется.
– Что ты хотел мне рассказать, милый? – нежно спросила она, стараясь не провожать взглядом каждый ароматный, в жёлто-красных озерцах сыра и соуса, кусок.
На ночь жрать нельзя! Это знает каждая уважающая себя женщина! А Марина себя уважала.
– Я от тебя уходить, совсем-совсем, гудбай, моя русская дарлинг! – запивая пиццу горячим сладким чаем, безмятежно сообщил муж.
Марина едва не подавилась водой:
– Что?
Всё-таки надо нанять ему учителя, какого-нибудь студента иняза, подешевле. Джон совершенно не умеет выражать свои мысли на русском языке. В представительстве, конечно, ему это особо и не надо, там большая половина сотрудников англичане, но он же общается не только на работе.
– Пожалуйста, дорогой, уточни, куда и когда ты собираешься идти? С коллегами? – ласково спросила она.
Джон подлил себе чаю, щедро добавил в кружку молоко и сахар. Где он, кстати, приучился к подобной гадости, чай вперемежку с молоком?
– Я уходить к новой девчонке, – объяснил он. – Совсем. Жить с ней, спать с ней, кушать ужин и завтрак. О, тебе обязательно надо с ней узнаться, да, да! – Джон жизнерадостно засмеялся и подмигнул
Всё нормально, всё хорошо. Её муж джентльмен, пусть он не всегда правильно выражает свои мысли, зато с ним спокойно и надёжно. Джон не требовал горячих борщей и раннего завтрака, не устраивал скандалов, когда она внезапно уезжала в командировки, спокойно менял свои планы, если она не могла провести с ним выходной. Выходной, воскресенье, у Марины был единственным, но и его иногда приходилось отдавать работе.
– Милый, я плохо понимаю, что ты хочешь сказать, – пряча зевоту тихо сказала Марина. – Давай подробнее и не торопясь.
– Марьина, когда я приехал в Россию, в вашу крейзи Россию, я увидел тебя. Я ехал как в, – Джон покрутил в воздухе кистью, подыскивая нужное слово. Достал телефон, быстро что-то набрал и прочитал. – В ссылка! Ты, чопорная, уравновешенная, знающая, что есть правильная дисциплина, стала как островок родной Англии. Но, я долго здесь живу, очень долго…
– Потрясающе долго, больше трёх лет, – усмехнулась Марина.
– Дааа! – протянул Джон. – Теперь я сам – крейзи русский, – гордо заявил он. – Я нуждаюсь в загадочной русской душе, я не хочу больше жить с правильной леди. Это скучно, это… Тоска, да!
– Что же ты раньше молчал? – спросила Марина. – Ок, Джон, я придумаю, чем можно тебя развлечь. Охота, рыбалка, баня, наконец.
– Баня! – обрадовался Джон. – Баня – это восхитительно, бьютифл! Мы ходили с коллегами!
– Рада, что тебе понравилось мыться в духовке, – заметила Марина.
Спасть хотелось смертельно. Ещё немного, и она заснёт прямо здесь, уткнувшись головой в кухонный стол. Марина тяжело поднялась, сполоснула стакан и поставила его в сушилку.
– Спокойной ночи, дорогой, извини, я очень устала сегодня, – дежурно чмокнула мужа в щёку, пошла в спальню.
Посреди спальни, в ряд, занимая почти всё свободное пространство, стояли три коричневых кожаных чемодана Джона.
– Это что?
– Вещи, я их сам собрал, правда, я молодец? – улыбнулся Джон.
– Ты действительно от меня уходишь? Куда? К кому?
– К прекрасной девушка, тоже русской, настоящей крейзи русской. С ней я чувствовать себя молодым, мальчик, как у вас говорят – пацан. Размах души, красота, фигура! – Джон наглядно продемонстрировал фигуру.
Судя по его взмахам руками, бюст у крейзи русской был не менее пятого размера, а попа с диванную подушку.
– Ты собрался спать здесь, со мной, – Марина кивнула на широкую супружескую кровать. – А потом уехать к ней?
– Она живёт другой конец сити, ночной тариф такси очень дорогой. Зачем ехать сейчас? Я уеду утром к ней, вещи на такси, потом ехать сам в посольство, это недалеко, – резонно заметил муж.
Марина сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, постаралась унять участившееся дыхание. Спокойно. Она не базарная баба и не деревенская тётка, она – леди, а леди умеют держать себя в руках. Во всех случаях и при любых обстоятельствах.
– Это твоё окончательное решение? – холодно спросила она.
Джон кивнул.
– Значит, ты уходишь сейчас. Сию минуту, понял?
– Но, жена, наступила ночь! Как я могу уходить ночь? Я должен делать свой спокойный сон, ты понимаешь, без правильный сон нет правильный отдых, – заупрямился Джон.
Он ещё что-то лепетал на смеси русского и английского, Марина, словно не замечая того, с кем хотела провести всю свою жизнь и встретить старость, молча готовилась ко сну. Между прочим, ей тоже пора спать, утром в шесть пробежка, потом контрастный душ, макияж, зелёный чай и на работу. Любая задержка выбивает из колеи, а это обязательно сказывается и на качестве работы, и на внешности. Она вытолкала за дверь мужа, выкатила его тяжёлые, словно набитые камнями, чемоданы. Замолчит Джон или нет, наконец? Ещё немного, и она вцепится мужу в лицо, разорвёт ногтями всю его ухоженную красоту, вырвет по волосу короткую светлую бородку.
– Марина, Марина, дарлинг! – от неожиданности или страха Джон даже начал произносить её имя без привычного акцента. – Ты не можешь так делать! Это жестоко! Марина!
Но Марина не слушала. Когда, наконец, он очутился в подъезде, она села на пол под дверью и тихо заплакала. Послушала, как Джон по телефону вызывает такси, как торгуется, пытаясь сбавить цену, как втаскивает чемоданы в лифт. Шаркая, как старуха, ногами, она добралась до спальни и рухнула в кровать.
2. Конкуренция – двигатель прогресса. Марина
Офис гудел разворошенным улем: жужжали принтеры, стучали кнопки клавиатуры, велись разговоры и переговоры – полное впечатление активной работы. На самом деле большая половина коллектива создавала видимость трудовой деятельности, а разговоры велись только на одну животрепещущую тему: кого шеф назначит своим вторым замом? Марину или Андрея? О том, что второй зам, уважаемый специалист и надёжный профессионал, собирается на покой они знали давно, но только утром секретарша шепнула своей подружке из отдела логистики, что именно сегодня он будет передавать дела. Кому?
