Пообещай.
Глава 1.
Начислить небесной манны за благое деяние, вычесть за неблагое – обычный рабочий день.
За те четыре часа, которые проводила за рабочим столом, Эмия просматривала сотни человеческих лиц – мужских, женских, молодых и старых. Детям начисляла не глядя – честные, открытые, они всегда славились благими намерениями, даже если дерзили, совершали ошибки, озорничали. С остальными сложнее – их приходилось пропускать через кончики собственных пальцев, чтобы ощутить чистоту помыслов; иногда богиня справедливости зависала на минуту или две, разглядывая изображения, силясь понять, что стояло за поступком того или иного человека.
- Привет, Эмми! Работаешь? Ну, и как там наши люди?
- Нормально.
Эмия как раз рассматривала фото дородной и толстощекой чернокожей женщины с лоснящимся от пота лбом.
- Дерутся, ругаются, спят?
- Как обычно.
Перед тем как приступить к работе, Калея, относившаяся к людской расе не то, чтобы с презрением, но с легкой прохладцей, долго смотрелась в зеркало. Касалась собственных волос пальцем, и те через каждые две секунды меняли цвет – оранжевый, розовый, фиолетовый, коричневый с красными прядями, светло-желтый, наконец…
- Какой мне сегодня оставить?
Вокруг ногтей Калеи вились золотые пылинки – последний писк моды. Эмия видела такие утром в электронном журнале, который проглядывала за завтраком. Уже давно хотела отписаться от периодики, но изнывала от скуки, если ничего не смотрела и не читала во время поглощения пищи. Павл не спасал – что с него взять? Красивый, услужливый, преданный. Робот. Конечно, он вел диалоги, заботился, спрашивал о ее пожеланиях, но темы для разговоров, равно как и настроение Павла задавала, еще не вставая с кровати, Эмия. И разве интересно говорить с тем, кого настроил сам?
Калея, впрочем, часто напоминала Эмии Павла – начинала и заканчивала день одними и теми же фразами. Как сейчас – про людей.
- Оставь каштановые.
- Скучно.
- Тогда зеленые.
- К ногтям не идут.
- Смени ногти…
- Мне нравится желтая пыльца – ты себе не сделала?
Эмия не стала. Выбрала из предложенной на сегодня коллекции платьев подходящее – простое и белое, похожее на те, что носили их прародительницы в храмах, когда еще обитали на земле, добавила пояс, заплела волосы в косу. Все. По мнению ее коллеги, богини, обладающие могуществом моментально воплощать любые приходящие в голову идеи, просто обязаны были этим правом ежеминутно пользоваться. И Эмия для Калеи была скучна, как пошитая в подполье сумка для модницы.
- Что у нас тут? Четыре тысячи двадцать два человека? Я тут до ночи просижу…
Зеркало исчезло; Калея, остановившаяся сегодня на волосах цвета бордо и коже золотисто-коричневатого оттенка, со вздохом уткнулась в экран.
А за окном прекрасный Астрей – единый город Верхнего Мира. Облачная набережная, Ратуша Верховных Эфин* (Эфины – боги Верхнего Мира. Здесь и далее прим. автора), парковка, часть Небесного Сада и вид на восточные апартаменты. Красиво, чисто и до боли знакомо.
Эмия посмотрела на экран и в который раз поймала себя на ощущении, что люди опять интересуют ее больше сородичей. Последние за прошедшие годы стали слишком предсказуемыми – должности, иерархии, соблюдения правил. А люди – они такие странные. Они жили короткую жизнь и в этой жизни, как умели, любили - из-за этой самой любви сходили с ума, творили великие вещи, создавали, разрушали.
Калея бы назвала людскую любовь болезнью; а в верховном Храме утверждали, что Верхний Мир потому и зовется Верхним, что хаотичная и неполноценная любовь – удел людей, Богам же присуща любовь всеобъемлющая и полноценная. В общем, другая.
Ровно в одиннадцать над Астреем взошла радуга, в половине двенадцатого, как всегда, неспешно угасла.
Калея пила второй по счету коктейль из разноцветного нектара и обсуждала по телефону с Эриосом – собственным женихом - район, в котором хотела бы жить после церемонии Объединения.
Сменяли друг друга фотографии на мониторе Эмии.
«Исмаил Конек: с утра пожелал купить новый шкаф, накричал на мать, отказался вести на прогулку брата. Злость - тридцать шесть процентов, благих намерений - ноль, корысть – плюс два… Итого: манна минус ноль сорок пять…
Ричард Бауэр: мысленно пожелал коллеге-преподавателю поперхнуться – минус ноль целых три десятых; Филипп Мортон, Зачек Тржевский – благих намерений нет, неблагих тоже нет, количество манны неизменно…
Ирэна Коль…»
Калея часто говорила, что люди несовершенны. Что они не умеют держать себя в руках, контролировать чувства, не знают, чего хотят, задаются глупыми вопросами и сами себя заводят в тупик.
Несовершенны, точно - тут Эмия была согласна.
Однако люди «кипели». Что-то в их сердцах горело, бушевало, вело вперед – что-то непознанное и неосязаемое. И оно – это самое «непознанное», как вредоносный вирус в четкой решетке логики, отвергалось Богами с самого начала.
И оно же – «это самое» - бесконечно царапало разум Эмии вопросами.
Люди. Почему они делают то, что делают? Почему живут, как живут? Что такое – их несовершенная любовь?
- Слушай, Кал…
- Подожди, - подруга крутанулась в удобном кресле и прижала к трубке ладошку, - я сейчас закончу…
- Хорошо.
Разговор по телефону длился еще восемь минут.
*****
- Слушай, а ты никогда не хотела попробовать стать человеком?
- Нет. Ради чего?
- Чтобы почувствовать их… жизнь, заботы.
- Развоплотиться из Богов, чтобы погрязнуть в заботах? Нет, спасибо.
Тогда почему туда тянет ее? Вопрос, остававшийся без ответа последние несколько месяцев (лет?).
Ресторан на втором этаже. Теплые и пряные эльфийские сквозняки, пахнущие карамелью, сверкающие фонтаны, тончайший фарфор и приготовленная в живом пламени еда – вкусная необыкновенно. Улыбки официантов накрахмалены пуще скатертей, уши ласкает музыка ангельских арф. Почему мне здесь тесно? Что не так?
Наверное, всему виной однообразие и покой. В Верхнем Мире не существовало сумасбродства, случайностей, хаоса и беспорядков, и всех это устраивало.
- А я, знаешь… - пауза и зависшая в воздухе нерешительность, - хочу попробовать…
- Попробовать что?
- Стать человеком.
Калея подавилась крабом.
- Человеком?
- По-настоящему.
- Ты ведь шутишь сейчас?
Противно и слишком звонко стукнулся о тарелку выпавший из пальцев подруги нож, в их сторону обернулись головы – все как одна с прическами, укладками, завивками.
Эмия наклонилась вперед и зашептала горячо, сбивчиво:
- Мы живем вечно, но так одинаково.
- Одинаково? Да к нашим услугам все разнообразие Астрея!
- Но мне этого мало… Чего-то не хватает.
- Эй… Эй… - и выражение искреннего участия в черных глазах, - ты просто устала, слышишь? Эти мысли твои – они меня пугают. Возьми отпуск на две недели, слетай к волшебным источникам, искупайся, отдохни…
