1. Пролог
Я открыла глаза от ругани со двора. Встрепенулась на лавке, где прикорнула. Надо же, кашу в печь так и не сунула. Ох, и разорется же муж! Хоть бы только на меня, а то, бывало, и сыну за компанию прилетало.
Я резко села на лавке. Муж?! Сын?! Что за… Вокруг была комната с бревенчатыми стенами и огромной беленой печью. Я прижала ладони к колотящемуся сердцу. Я же только что летела с моста в переполненном автобусе, а теперь… Руку щекотнул кончик туго заплетенной косы. Моей косы?! Да у меня же каре!
У меня, но не у Даны, жены Милада – первого красавца на деревне. Чужая память пришла вспышкой. Это что же я, в чужое тело попала, как в книжках?!
– Так и знал, Драго, что нагуляла она тебя! – донеслось со двора. – Иди сюда, паршивец! Бегать от меня вздумал, щенок?!
– Папа, не надо! Пожалуйста!
Сердце сжалось. Голосок был таким тонким, таким отчаянным… Я бросилась на улицу. Так и замерла на пороге, увидев, как Милад с размаху толкает на деревянную лавку нашего сына. Невысокий, худенький, со встрепанными темными волосами, Драго выглядел даже младше своих лет! Но это не остановило Милада. Он держал несколько жестких прутов. И теперь до треска рванул рубашку на Драго, открывая спину с острыми, испуганно сведенными лопатками.
– Не трогай его! – я соскочила с порога.
Вовремя! Ведь Милад уже занес пучок розг. Драго лишь всхлипнул, цепляясь пальцами за лавку, едва не оставляя царапины на дереве. Я повисла на руке у Милада, не давая замахнуться.
– Ах ты дрянь! – зашипел Милад.
Он отшвырнул меня в сторону. Я упала на землю, в испуге глядя на мужа. Высокий, хорошо сложенный, с блестящими на солнце золотистыми волосами… Красивое чудовище. Память подбросила, как завалил на сеновале, как потом взял замуж… как в подачку. А через девять месяцев появился Драго.
– Мама! – он бросился ко мне.
Драго упал рядом, коленями на жухлую траву, пытаясь закрыть собой. Милад грубо схватил его за локоть.
– А ну, пошел вон! С этой потаскухой я сам решу, что делать!
Драго попытался рвануться, как маленький, но яростный волчонок. Защитить меня. Милад зло замахнулся, и Драго схватился за вспыхнувшую щеку.
– Да как ты можешь?! – у меня на глаза навернулись слезы. – Это же твой сын!
– Да? – нехорошо усмехнулся Милад. – А это тогда что?
Он перехватил Драго за руку до синяков на нежной коже и задрал рукав. Под ним поблескивал золотом символ, напоминающий корону.
– А что это? – тупо моргнула я.
Милад глухо рыкнул от ярости. Он отбросил от себя Драго. Но вместо этого схватил меня за горло, силой вздергивая на ноги, толкая спиной на стену.
– Метка правящего рода. Я-то думал, тебя Теодор, ухажер твой, поматросил и бросил. А он тебя и обрюхатил, Данка? А я, дурак, его щенка столько лет кормлю-одеваю? Горбачусь на тебя, гулену, и на это отродье?
– Я… я не изменяла тебе! – всхлипнула я.
– А метка откуда? Углем намалевал себе? – хмыкнул Милад, кивнув в сторону Драго. – Только золотая она, у нас даже краски такой нет!
Милад разжал пальцы, и я схватилась за шею, едва дыша. Драго со всхлипом бросился ко мне, обвивая худенькими ручонками.
– Она сама… сама появилась! Мама, прости, я… я не знаю, откуда! – его голос задрожал, сорвался.
– Тише, тише, сынок, все хорошо, – я погладила Драго по спутанным кудрям.
Милад зло зыркнул на нас, а потом скрылся в доме. Оттуда донесся грохот. Я осторожно подкралась к двери. Милад распахнул сундук и теперь скидывал на пол наши скромные пожитки.
– Что ты делаешь? – побледнела я.
Милад запустил в меня скомканным тряпьем. Я едва успела поймать, но на пол упал цветастый платок. Драго проворно подобрал, подал мне. Он был… слишком, до дрожи, торопливым и расторопным. Наверно, слишком часто получал от отца, вот и приучился угождать?
– Убирайтесь с глаз моих. На все четыре стороны, – отрезал Милад.
– Ты выгоняешь меня? – я в шоке отступила на шаг. – Но куда нам идти?
– А это не мое дело! Вон пошла вместе с этим… – Милад сверкнул глазами на Драго, который сильнее прижался к моему боку. – И чтобы глаза мои тебя не видели! Не доводи до греха, Данка!
Милад саданул кулаком по стене рядом со мной. Я вздрогнула, а он схватил первый попавшийся горшок, размахиваясь и им. Я перехватила Драго за плечи, торопливо уводя на улицу. А вслед нам послышался звон бьющейся посуды и ругательства Милада.
– Мам, рубашка порвалась… – виновато шмыгнул носом Драго у калитки.
Я набросила ему на плечи свой платок. Холодно все-таки на улице, простудится еще… О себе в тонком платье я не думала. Не до холода было, когда на глазах стояли слезы. И все-таки я попыталась говорить спокойно, без дрожи в голосе, чтобы не пугать ребенка:
– Я зашью, сынок. Все хорошо, не бойся… Пойдем отсюда.
Вот только я понятия не имела, куда и к кому. Дана была круглой сиротой, кроме мужа никого на белом свете. А теперь и он, одурев от ревности, выставил из дома.
Я обняла Драго, чувствуя, как часто бьется его сердечко. Я должна была позаботиться о нем, раз он никому не нужен, даже родному отцу! Но куда мне идти в чужом мире, без работы и крыши над головой, еще и с ребенком? Этого я не знала.
Книга про Теодора и Дану - продолжение:
2. Глава 1
– Мама, мама, идем сюда! Я лес хорошо знаю, вот эта тропинка на тракт нас выведет! – раздался звонкий голосок Драго.
Он будто и обрадовался тому, что нас прогнали. Улыбка освещала его худенькое личико, украшенное синяком на скуле. Я поморщилась, понимая, что не с мальчишками во дворе подрался. А отец разукрасил, когда руки в прошлый раз распустил!
– Да, да, сыночек, я иду, уже иду, – пробормотала я и споткнулась о корягу.
Дома, на Земле, я ненавидела походы в лес. Даже за грибами никогда не ходила! Гораздо больше шороха листьев на деревьях в лесу мне нравился шелест страниц. Я обожала читать и все время пропадала в местной библиотеке. Кажется, судьба решила побаловать меня, и я воскресла одной из героинь своих любимых фэнтези-историй? Так что в чужом мире вся надежда была на сына. Который явно чувствовал себя в лесу, здесь, как рыба в воде!
– Ай! – раздался детский вскрик, и я поспешила к Драго.
Он по-птичьи поджал ногу и едва не со слезами тер лодыжку. Я нахмурилась и подошла ближе:
– Ты ударился, малыш? Дай посмотрю.
– Нет, нет, не надо! – поспешно, слишком поспешно проговорил Драго и дернул свою штанину ниже, скрывая следы преступления. – Папа сказал, чтобы я терпел и тебе говорить не смел, а то ты наругаешься! Это я, когда печку помогал растапливать, нерасторопный был, под ногами вертелся, и отец меня кочергой железной прижег случайно. Ей-богу, случайно, он даже испугался сам за меня!
Мне, если честно, уже хотелось ругаться. Но не на Драго, а на треклятого Милада. Эх, я уже дико скучала по современному миру с его возможностью быстрого развода! Пошарив среди вещей, я нашла чистый белый платок и за неимением лучшего подозвала Драго ближе.
