Алена
– Оу! Ты такая блестящая! Блестяще выглядишь!
Я хохотала, прикладывая к Насте платье, сплошняком обшитое пайетками и достойное, разве что, попсовой певички девяностых. Подруга притворно сделала ножкой па, слегка потянув подол в бок.
– О да-а-а! У нас в центре психологической поддержки я буду просто гвоздем программы!
– Сверкнешь! Даже не так – ослепишь!
Я расхохоталась и принялась засовывать вешалку с платьем на место. Однако плотный ряд разных вещей не желал пропускать что-то еще. Платье, самым что ни на есть подлым образом, соскользнуло на пол и я, ничего не подозревая, наклонилась, как обычно делала на йоге. Подняла вещь, надела на плечики и вернула на место.
Выпрямилась, и заметила, как Настя поднимает брови: мол, тут такое-е-е… Ого-го! Хи-хи-хи…
Я оглянулась и заметила мужика. Мужлана, на вид. Нет, он был одет в свободную толстовку и брюки из очень дорогих бутиков, в ботинки, которые, стоили, возможно, больше, чем весь мой гардероб вместе взятый. Темные волосы острижены так, что лежат идеально.
Но выглядел все равно настоящим мужланом.
Хотя, надо признать, весьма привлекательным. Грубовато высеченные черты лица не были слишком крупными, а губы казались достаточно пухлыми, хотя и жестко очерченными. Борода и усы вид не портили, хотя я любила гладко выбритых мужиков.
К тому же, сочетание черных волос и серых глаз заставляло акцентироваться на незнакомце.
Было видно, что он не столько не пренебрегает спортзалом, сколько чем-то занимается долго, серьезно. Об этом говорил и мощный разворот плеч, и осанка, и поджарый пресс, и ягодицы: круглые и крепкие на беглый взгляд. Ну и руки, бицепсы-трицепсы которых легко можно было оценить даже под толстовкой.
Мужлан хмурился, но почему-то слегка покраснел, и стоял он аккуратно между мной и проходом дальше, мимо вешалки, в другой конец зала.
Заметив, что стал эпицентром нашего внимания сразу после платья с пайетками, он фыркнул и сделал широкий шаг навстречу.
– Дайте пройти! – почти рыкнул. Я демонстративно прижалась к вешалке, и мужлан прошел сзади, лишь слегка зацепив.
Когда он достаточно удалился, Настя почти подавилась смехом.
– Да ты чего? Ну он хотел пройти, а тут я… Как незапланированный шлагбаум расставилась…
– Ты не поняла? – она продолжала заливисто хохотать. – Он шел себе мимо, увидел, как ты наклонилась, и так залип на твою круглую попку… Что аж машинально пришел в наш ряд вешалок. Он же смотрел-то мужское! А мы – женское! Увлекла ты мужика совсем не по-детски. Он аж замер и стоял, не отрывая взгляда. Я уж думала – вот-вот задымится, бедняга… Меня он заметил только, когда ты ко мне обратилась, до этого же – что была, а что нет… Вот до такой степени мужик от тебя без ума…
– Не от меня. А от конкретной моей точки, – усмехнулась я и тихо добавила: – Вот, если бы еще и мне моя попа так нравилась… А еще моему хореографу в детстве. Она вообще постоянно талдычила: «Отклячила…» «Закрыла попой весь обзор партнеру». «Такие попы подходят только для натяжения абажуров».
– Ну и дура была этот твой хореограф! – усмехнулась подруга. – И этот мужик – яркое и четкое тому подтверждение!
Я вздохнула. Настроение немного испортилось. Но я решила его снова себе поднять.
– Пошли! Выпьем вкусного чаю и поболтаем!
Мы отправились в кафе и начали щебетать.
Обо всем и в то же время, вроде как ни о чем.
О моей работе писателем-журналистом-пиарщиком. Я бралась за книги про разные предприятия: подарочные, для издания и рекламы. Иногда писала рассказики – чисто так, для души.
Подруга немного рассказывала о своей жизни. Пациенток не обсуждала – это табу, да я и не рвалась, раз так правильно.
В общем, мы вкусно поели, выпили чаю с ягодами и отправились снова бороздить моря одежды и реки обуви.
Настя, как обычно, жгла не по-детски.
Я поглядывала на часы – торговый центр закрывался ровно через двадцать минут – а она никак не могла выбрать одну из двух абсолютно одинаковых маечек. И ладно бы верхних! Нижних! Что носятся под одеждой! Мерила одну, вторую – на размер больше, снова меняла и опять крутилась у зеркала.
Я ждала. На Настю иногда находило. Она всю жизнь была худой и высокой, мне до ее размеров модели худеть и худеть. Так что сидело все на подруге отлично. Но она, бывало, вот также по сто раз мерила подобные вещи и не могла определиться.
В общем, выбрала…
Я прямо выдохнула, и мы рванули на кассу галопом.
Затем – стремглав метнулись на эскалатор, еще один и еще – с третьего этажа прямо наружу. На ходу надевая шарфы и пальто. Поздняя осень была теплой на редкость. Даже я, жуткая мерзлячка по жизни, обходилась без шапки и высоких сапог.
В общем, мы выскочили на стоянку машин – практически уже абсолютно пустую.
Настя чмокнула меня в щеку и виновато произнесла:
– Прости. Я не могу сегодня тебя подвезти. Димочка ждет.
Ее Димочка был жутким ревнивцем, так что я вполне понимала подругу. Тем более, жили мы в разных концах города и, чтобы «подкинуть меня», ей пришлось бы сделать изрядный крюк по окраинам. А потом еще – так, до кучи – простоять в пробке у нашего поворота…
В общем, я помахала подруге рукой и начала вызывать такси с приложения. Зависла, ища нужный адрес в смартфоне, когда нечто схватило меня и прижало к столбу.
Пикнуть не успела, как огромный мужчина, тяжело дыша, вдруг принялся лапать. В толстовке с капюшоном, натянутом на лицо. Но я все равно видела лихорадочно сверкающие глаза и красные от прилива крови губы.
Он был большим, как медведь, пах дезодорантом с потом вперемежку так, что аж тошнота подкатывала к горлу. Я пыталась сопротивляться, дергалась, извивалась. Но сильные руки уже практически забрались под свитер. Стали спускаться ниже, к лосинам. А там – только дерни – стянуть их не сложно, даже расстегивать молнию не потребуется.
Я ахнула, понимая, что в эти минуты, прямо сейчас и здесь, меня изнасилуют.
На стоянке уже совсем никого не было.
Звать на помощь я не могла – гадкий насильник крепко зажал рот потной рукой.
– Пикнешь, и я сделаю тебе очень больно, – предупредил, видимо, хорошо понимая, что первый шок прошел и пришло осознание – либо я что-то сделаю, либо все… Твердое свидетельство этого «всего» уже упиралось в меня вполне откровенно. Нас разделяла лишь только ткань. В случае мужчины – свободных спортивных брюк и, надеюсь, трусов. В моем – лосин. Я белье под них не всегда надевала.
Я как-то особенно остро и четко оцифровывала все, что случилось, и должно произойти позже.
Так, если я попытаюсь ему врезать в пах?
Мужчина был огромный и сильный. К тому же, мои ноги он зафиксировал так, что те едва шевелились, какой там удар. Руки сцепил своими над головой. Свободной рукой насильник возился с одеждой. Будь у него обе свободны – уже все закончилось бы…
