1. Глава 1
Лидия
Время к обеду, когда приезжаю на такси домой. Едва смогла отпроситься из роддома на полдня, чтобы помыться и собрать чистые вещи, мужу все некогда их привезти. Прошу третий день. А тут еще воду горячую отключили, как нарочно.
− А ну, посторонись! – слышу чужой мужской голос, когда достаю ключи и открываю дверь своей квартиры. Меня слегка толкает какой−то мужик, который переступает порог моей квартиры, держа в руках ящик пива.
Следом за ним толпа парней и девиц. Стою в ступоре, ничего не понимая. Что происходит? Муж сдал квартиру, пока я лежу в роддоме, в ожидании нашей малышки?
Вхожу осторожно, ища у кого бы спросить. Вижу друга мужа, Анатолия. Он тоже меня заметил и странно заметался. Потом пробрался ко мне через толпу. Взял за руку и увел в кухню.
− Лида, ты не подумай, мы только матч посмотреть… ну, с друзьями. А потом сразу уйдем, обещаю.
− Юра где? – спрашиваю, потирая разболевшуюся спину.
− Юрка−то… он это… он скоро придет, − у друга бегают глаза, на меня смотреть не хотят. Вдруг из ванной доносится стон, и потом голос мужа, который говорит что−то и смеется.
Друг преграждает мне путь, но я отталкиваю и иду к ванной. Дергаю дверь. Даже не заперто. И нахожу своего мужа. Штаны мотаются на лодыжках, а ритмичные движения ясно дают понять, чем он сейчас занимается. На моей новенькой стиральной машине сидит довольная блондинка и сексуально мычит.
Делаю два шага и бью благоверного по его тупой башке сумкой с грязными вещами. Как раз постирать притащила.
− Дрянь такая! – ору, нападая снова и снова, пока муж не прижимает меня к стене, отбирая «орудие». – Я там с ума схожу, а ты?! А тебе хорошо тут, оказывается! Полный дом сброда созвал!
− Че орешь?! – блондинка сбежала, и супружник выдохнул, отпустил меня, чтобы надеть штаны. – Заткнись!
− Кто она, кто эта тварь? Как ты посмел? – мне так больно и обидно, что слова застревают в горле.
− Как посмел? Я мужик! Мне нужен секс, нормальный, полноценный. А ты, женушка, то блевала, то бока отлеживала в больнице.
− Вот так, да? Я виновата, что беременность сложная? – задыхаюсь от обиды.
Понимаю, что уже ничего не изменить, выскакиваю в гостиную, намереваясь выгнать безликую толпу из своего дома. Но никого нет, только Толик топчется у порога, с бутылкой пива в руках. Он ставит ее на журнальный столик и виновато пятится к прихожей.
− Юрас… мы это… мы в другом месте посмотрим матч. А это тебе, вдруг захочешь… короче, я пошел.
− Да вали уже, − пинает муж ни в чем не повинный пуфик, который притащили из спальни.
Он разражен до предела и зло смотрит на меня. А мне все равно. Я приехала помыться. Возвращаюсь в ванную. Пока привожу себя в порядок, киплю от злости. Как он мог?
Я не хочу видеть мужа, а ванную хочется отмыть с хлоркой. Сушу волосы феном, а потом все же беру тряпку с дезинфицирующим средством, тщательно протираю стиральную машину, прогоняя из памяти белый зад и штаны, упавшие на лодыжки. От злости даже слез нет, высохли.
Потом запускаю стирку и только тогда выхожу. Муж лежит на диване, смотрит телевизор. Такой бардак везде, что аж бесит. Наклоняюсь, чтобы подобрать упаковки от чипсов и тут же чувствую, как скручивает болью живот.
Я даже выпрямиться не могу, просто пережидаю боль. Вскоре отпускает и я молю, чтобы это был просто спазм какой−нибудь. Прибираюсь потихоньку, не могу смотреть на весь этот мусор.
− Да не мельтеши ты тут! Матч начинается, − возмущается «мужик», прогоняя меня.
И тут снова боль. Это точно схватки. Я охаю тихо, держась за живот.
− Да свали ты! Нарочно телек загородила? Разохалась тут!
− У меня схватки… − добираюсь до кресла и опускаюсь на какие−то пакеты. – Мне в роддом надо…
− Подождешь. Или на такси. Как сюда приехала, так и обратно, − усмехается, будто наказывает меня за то, что приехала не вовремя и не дала потусить с друзьями.
− Я боюсь одна на такси… Юр, отвези меня, это же недолго. По интернету потом посмотришь…
− Полчаса подожди.
Полчаса прошли, потом еще полчаса. Я жалею, что не вызвала «скорую», понадеялась на отца своего ребенка.
− Юра−а−а… − стон вырывается из горла, сама же сгибаюсь пополам, хватаясь за большой живот. – Поехали уже, у меня схватки все чаще… я уже не могу−у−у…
− Да что ты все ноешь? Первые роды долго, а тебя час как прихватило. Потерпишь. Такой матч раз в десять лет бывает, − муж машет на меня рукой, не глядя, не отрываясь от экрана телевизора. – Ты и так мне весь кайф обломала, даже пивка не жахнуть за долгожданный гол. Все ноешь и ноешь… достала… Гол−л−л!
Муж вскакивает с дивана, рассыпая чипсы и прочие вкусняшки, набранные к пиву. Которого я его лишила. Рожать не вовремя начала.
Схватка снова скручивает нутро, опаляя огнем. Хватаюсь за косяк, стискивая зубы и размышляя, что быстрее приедет, такси или «скорая». Потому что мужа не дождусь.
− До конца матча полчаса, терпи, Лидка! – подскакивает ко мне, усаживает на стул. Грубо, я почти падаю, не успев схватиться за что−нибудь, чтобы смягчить посадку. – Сиди!
А сам снова к проклятому телевизору, смотрит в экран не отрываясь. Я тихо выхожу из комнаты, говорить что−то бесполезно, муж равнодушен и ко мне, и к малышке, которая просится на свет. Даже на снимок узи не взглянул, когда принесла первый. Следующие не показывала даже.
Я вызвала такси, стоя у подъезда и ругая себя, что не сделала этого еще два часа назад. Чувствую, что вот−вот ребенок родится, могу не успеть в роддом. Может домой вернуться, чтоб не в дороге…
Но там он, и его чертов матч, который бесит. И муж бесит. Из роддома вернусь и на развод подам. Надоело. Одна дочку подниму, не пропадем.
− И чего на такси−то прет тебя ехать, с пузом? Родишь еще по дороге, − ворчит шофер, но берет меня. – Куда?
− В роддом на Кутузовском, − называю адрес, по которому прикреплена.
− Ну нет, далеко. Ты вон скрючилась вся, так что, в ближайший роддом отвезу, − возмущается мужчина, поглядывая в зеркало заднего вида на меня. – Какая тебе разница?
− Там мой доктор… на Кутузовском…
Он еще что−то говорит, укоряет, но я уже не слышу. Боль заглушает все, затопляет с головой. К ней прибавляется страх за малышку, чувство, что не так все идет, как надо. Первые роды длятся долго, а у меня всего два часа назад заболел живот, и вот сейчас я чувствую потуги.
Из радио доносятся звуки футбольного матча, от которого тошнит уже, но таксист радуется успехам футболистов, точно так же, как мой муж.
Возле чужого роддома шофер меня оставляет и быстро уезжает, увозя мою сумку с документами и вещами.
− Стой! – кричу, согнувшись пополам, но меня не слышат.
Без обменной карты меня никто не примет в клинику. Ужас наполняет голову, руки немеют и начинают трястись. Из дверей выскакивают две фигуры в белом и подхватывают меня под руки, тащат в здание, почти волоком.
