Господа пришельцы на эту грешную Землю, в эту юдоль, в эту жизнь!
Хочется напомнить вам одну пренеприятнейшую истину: мы находимся в этом мире временно! Поэтому лучше всего представить себе, что вы командировочный, а ещё лучше – разведчик. И вам необходимо вжиться в образ, устроиться в незнакомом месте, обрасти связями, собирать информацию, воспользоваться ею разумно… Но мы для вас накопали столько информации, что вы будете на несбыточном седьмом небе, лишь в виде зримых буковок соприкасаясь с грешной Землей, дабы после приземления на неё, вы, без очков розовых, могли бы совершенно смело обходить стороной опасные мины, грозящие испачкать ваши нежные и ранимые души, а то и вовсе – изничтожить ваше желание радоваться жизни.
Итак, господа, вы хотите узнать, что произошло после того, как разнесчастный социализм, с его надеждами на лучшее будущее для всего прогрессивного человечества, накрылся медным тазом, в самом обычном провинциальном городке Мамоново? Да?..
Мы, авторы сего романа-демотиватора «После того», в котором вы найдете иронию, стёб, сатиру, черный юмор и просто добрый, веселый юморок, Брат Мурат и Евгений Ташу, умываем руки и лица свои, оставляя вас один на один с «героями», дабы вы насладились собственным смехом и, если это возможно, – светлой, а быть может очень чёрной, печалью!
С уважением, Брат Мурат, Евгений Ташу.
Да что ж это за времена такие? Из всех щелей вылезает нечисть!
Через пару лет после того, как разнесчастный социализм, с его надеждами на лучшее будущее для всего прогрессивного человечества, накрылся медным тазом, неизвестные злоумышленники темной ночью, сковырнув ломом простой навесной замок, умыкнули из заводского музея чучело известного зачинателя династии сталеваров Ломовых – ветерана завода «Серп и Молот» Каземира Егоровича, более известного товарищам по бригаде под кличкой «Ломовой пень». Говорят, особо приближённые и близкие друзья называли его просто – Ломик. Старожил рабочего посёлка городского типа Мамоново Каземир Егорович умер кавалером ордена «Трудовой Славы» всех степеней, отчего его друзья горько шутили, что тот почил в очень большой славе.
Ломов был идеальным рабочим: без единого – не то, чтобы чёрного, но и хотя бы даже серенького – пятнышка. Ломовой пень всю жизнь работал, как говорили в народе – корячился, и кроме работы и ублаготворения в ней, не имея других талантов для возвышения над другими и удовлетворения собственной гордыни, не знал ничего. Но, однако, рабочая слава его вполне удовлетворяла, ибо давала возможность ублажать многие его физические потребности. Смерть его была в ряду значительных событий, ибо сразу же после его смерти, рабочему посёлку городского типа был придан статус районного центра. (Статус города тоже подумывали дать, но случился развал Союза, и стало не до этого.) И это символическое совпадение многим запомнилось, а потому наполнилось некой мифической значимостью – говорили, что Ломовой стал ангелом хранителем Мамоново.
Чучело Каземира Егоровича было в полной сохранности и выглядело вполне сносно. Поговаривали, что со временем оно даже как-то помолодело, что ли… Судачили ещё, что в юные годы Ломик был бравым гусаром с вихрастым рыжим чубом и грозой молодых мамоновских вдовушек. Чем он им там грозил – вполне понятно, но старушки почему-то любили вспоминать именно этот вихрастый чуб. Говорили также, что у него была одна странная привычка: он здоровался со всеми – и со знакомыми, и с малознакомыми, и даже с совсем незнакомыми ему людьми.
В день пропажи чучела знаменитого сталевара в Мамоново произошли еще несколько событий. Во-первых, над городком воссияла аномально-огромная радуга. Во-вторых, скончался настоятель мамоновского храма святого Владимира Самозванного отец Иннокентий, который, впрочем, был уже весьма дряхлым стариком. В-третьих, бывший мамоновский мэр В. И. Нипухликов, которого в народе за глаза прозывали Винипух, был уличен в крупномасштабном хищении денежных средств из муниципального бюджета, а потому был переведен на вышестоящую должность губернатора края. В-четвертых, в Мамоново были объявлены срочные досрочные выборы нового мэра.
****
Мамоново имело писанную и неписанную историю. Писанная утверждала: «Основанное еще самим промышленником Демьяновым в 1507 году в качестве рабочего поселка чугунолитейного завода, Мамоново получило свое название в честь польского духа, помогавшего роженицам, одна из коих и была среди первых крепостных рабочих-переселенцев, пригнанных Демьяновым на это место…».
Хотя, если сказать откровенно, всё было намного прозаичнее: здесь содержались пересыльные, заболевшие сифилисом – срамной болезнью, которую в простонародье называли мамоном, и как раз об этом не умалчивала выморенная, в силу ее не удобности, неписанная история, наперекор всему сохранявшая, пусть даже в виде сплетен, что-то похожее на правду. Но как бы там ни было, утверждали, согласно официальной версии, что Каземир Егорович Ломов как раз и был потомком того самого первого родившегося на этой земле ребенка, пол которого история не сохранила…
С тех пор в городке мало что изменилось – ну, разве что, добавилось здание Горисполкома, Горкома партии, отдел милиции с КПЗ, Дом Культуры им. Николая Ежова, Психиатрическая Клиника имени Виссариона Белинского, пара домов сталинской постройки, да квартал хрущевок – вот, по правде говоря, и все преобразования, произошедшие с Мамоново с года его основания. Остальные заведения располагались в домах, построенных еще при царском режиме.
Много известных лиц родилось в Мамоново: это и генерал Африкан Петрович Карлетов, известный тем, что… Впрочем, совсем он ничем не известный, и история не сохранила упоминаний о нем, кроме того, что жил он в середине XIX века. Это и знаменитый летчик-полярник Егор Мамонин, разбившийся на своем легендарном самолете АНТ-25 где-то в таких труднодоступных даже для полета местах, что до сих пор никто не знает о том, где именно он разбился. И, конечно же, уже известный нам Каземир Егорович Ломов. Вот, собственно говоря, и все знаменитые граждане Мамоново за последние пятьсот лет…
…Стоял обычный летний день. Солнце лениво роняло свои лучи на утопающее в зелени Мамоново. Было тихо и весьма лениво, как это бывает во всех провинциальных городках. Казалось, даже птицам было лень щебетать и чирикать. Редкие облачка медленно проплывали над погрязшим в лени Мамоново, не менее лениво отражаясь в водах вялотекущей реки… Лишь перепархивающие с одного цветка на другой, сумасшедшие мотыльки нарушали эту идиллию, внося в нее хоть какое движение.
