Последний герой: Навсегда
Будучи ребенком, я воображал ситуации, где все подвергались ужасной опасности, где мир был на грани краха, как это часто происходит в фильмах. И в такой момент… приходил я. У меня не было ни маски, ни плаща, как у супергероев, но я воображал себя человеком со сверхъестественной силой, которая пробуждается в самый критический момент.
Все истории в моем представлении развивались по одному сценарию: люди сдавались, опуская руки, твердили, что приближается конец и с этим невозможно бороться, и лишь безумец отважится противостоять злу, ведь это чистой воды самоубийство. Когда все роли сыграны: псевдолидеры, пытающиеся взять ситуацию в свои руки, или проповедники, твердящие, что на все Божья воля, отступают со сцены, – прихожу я. Я всегда представлял себя «последним» самураем.
– Я пойду, – говорю я с некой безысходной горечью. И все понимают: это смертельно опасно и я не вернусь.
Как-то я ехал в поезде в Санкт-Петербург, дорога была долгая и скучная. Обычно если я где-то нахожусь наедине с собой, то ухожу в себя. Но сейчас мои размышления прервал начальник поезда. Он ворвался в вагон, бледный, с безумным взглядом.
– Срочно требуется бармен! У нас тут есть бармен?! – вопит начальник, а люди поблизости закрывают уши и морщатся как от боли. Пассажиры бросают все свои «важные» дела, переглядываются, бросают друг на друга любопытные взгляды в ожидании, что найдется тот самый бармен.
– Я бармен, – спокойным голосом отвечаю я, и все взгляды обращаются ко мне.
– Человеку срочно требуется сухой мартини, вы в этом разбираетесь?
– Несомненно.
– У вас есть какие-то инструменты? Мы можем предложить только лед…
– Я разберусь, – невозмутимо бросаю я, достаю из рюкзака свой шейкер и иду туда, откуда ворвался начальник поезда.
Дело было в дорогом купе. На нижней полке лежал мужчина лет сорока. У него мужественные черты лица и волевой подбородок, на лбу мокрое полотенце, и капли с него стекают мужчине за шиворот.
– Это вам нужен сухой мартини? – спросил я тоном хирурга перед операцией.
– Да-а, – хриплым голосом отозвался мужчина, с трудом выдавливая из себя звуки.
– Лед! – командую я проводнице и кладу восемь кубиков в маленький стакан от шейкера. Затем перекладываю лед в маленький низкий стакан для коктейля – пусть охлаждается. Другая проводница уже принесла алкоголь.
– Это все, что есть? – недовольно хмурю брови я. – Такую водку я бы даже в настойки не использовал.
– А чем вас эта водка не устроила? – раздражается проводница.
– Тем, любезнейшая, что мне не все равно, что будет дальше с этим мужчиной, – добавляю я с трагизмом в голосе.
Я вижу, как начальник поезда что-то шепчет на ухо проводнице и передает ей связку ключей. Та кивает, бросает грустный взгляд на мужчину и резво убегает. Лед начинает таять, охлаждая стакан, я меняю его на новый. А проводница уже возвращается обратно с бутылкой «Абсолюта» в руках.
– Другое же дело! – я наливаю в маленький стакан шейкера 60 водки и 10 вермута. Чайной ложкой размешиваю напиток, пока проводницы хихикают над моим торжественным видом.
Стакан для коктейля наконец-то охладился, я смог выбросить лед и перелить все в стакан, который нам дал пассажир. Начальник почти грациозно опускает в стакан три оливки на зубочистке, ставя истории красивую точку.
– Ваш сухой мартини! – протягиваю мужчине коктейль.
Мужчина пил неспеша, не делая пауз. Когда стакан опустел, он откинул простыню и встал с койки. Оказалось, что под простыней у пассажира скрывался смокинг с бабочкой. Бледность лица бесследно исчезла, как и тусклый взгляд. Кажется, я приготовил эликсир энергии.
А затем мы услышали звук приближающего вертолета…
– Родина тебя не забудет, – незнакомец во фраке положил мне руку на плечо, и в голове у меня заиграла музыка из бондианы. Агент 007 открыл окно и, повернувшись ко мне, добавил: – …И не вспомнит.
Подмигнул мне и прыгнул.
Я, проводницы и начальник поезда стояли немного пришибленные, но совершенно спокойные, как будто такое происходит каждый день. Нарушив наше молчание, проводница с шумом захлопнула окно.
– Когда будет станция с 30 минутами стоянки? – спросил я начальника.
– В Нижнем Новгороде.
– Отлично, – как будто мне не все ровно, сколько мы будем стоять в Нижнем или где-либо еще.
Все герои лучших фильмов задают бессмысленные вопросы в самом конце. Поэтому я с чувством выполненного долга направился к себе в вагон и прилег на верхнюю полку.
День был тяжелым.
Эдвард устал сидеть в помещении и вышел на улицу подышать воздухом. Лавка, в которой он находился, располагалась в конце самого людного района города. Был вечер, задорные кампании гуляли по улицам. В районе всегда бурлила жизнь, не гасли огни улиц, пабы работали до последнего гостя, а магазины и ломбарды закрывались поздно, почти ночью.
Лавка Эдварда Лемма была обставлена старыми безделушками, начиная от всякой мелочи, которую никто не купит, но в то же время Эдварду жалко это выбрасывать. Старая дребедень так и будет собирать пыль на прилавках, в то время как редкие вещи, которые дорого ценятся, найдут себе место в глубине ломбарда. Порядок вещей в ломбарде был таким, словно кто-то прибрался в сарае, но решил не выкидывать хлам.
Стеклянные витрины служили рекламой. Прохожий с улицы мог разглядеть безделушки и – от скуки или любопытства – зайти внутрь. Вошедший быстро поймет, что оказался в музее ненужных вещей. Побродит по лавке, думая о своем, и спросит Эдварда из вежливости: «Почем торшер?» Но, даже не слушая ответа, уже через минуту так и уйдет ни с чем.
Эдвард Лемм наблюдал за людьми через дорогу. Они были пьяны, спорили о чем-то, что-то доказывали друг другу, размахивая руками, перебивали и кричали.
«Он еще в своем ломбарде открыл бар, – подумал Эдвард о своем соседе-конкуренте, – теперь упьются до смерти». У него всегда было больше посетителей. В торговле важно угодить клиенту и дать то, что он хочет. Мужчина лет сорока с легкой небритостью на лице ухмыльнулся при виде Эдварда и перешел дорогу. Это был типичный посетитель лавки Эдварда Лемма. Пару недель назад он заходил в ломбард, и Эдвард тогда только поздоровался, не став докучать вопросами. Мужчина не спеша переходил от одного стеллажа к другому. Брал вещи, разглядывал и клал обратно. Потом подошел к Эдварду с запонками.
– Берете? – поинтересовался Эдвард. Мужчине не нужны были запонки, он купил мелочь из вежливости.
Эдвард выписал чек и протянул посетителю белый конверт без марки и адреса:
