Писать о представителях рода Романовых одновременно интересно и сложно. Интересно, потому что трехсотлетняя история царской династии порой похожа на увлекательный роман, в котором есть много славных, блестящих, загадочных страниц. Впрочем, величие и слава здесь не раз тесно переплетались с весьма драматичными событиями. А сложно, потому что слишком велика ответственность.
Казалось бы, за долгие годы исследовано буквально все. Сохранилось великое множество документов, воспоминаний очевидцев, публикаций в периодической печати. Но, перелистывая страницы прошлого, невольно убеждаешься: далеко не все предавалось огласке. Некоторые факты, неприятные для августейшей семьи, хранились от посторонних глаз до поры до времени «за семью печатями». Особенно, если речь шла о морганатических, то есть неравных браках особ царствующей фамилии с лицами из некоронованных семейств.
«Ослушникам» было что терять. Они прекрасно это понимали. И все же находились среди Романовых те, кто главными человеческими ценностями считали любовь и преданность. Именно таким человеком – рыцарем прекрасной дамы, и был Михаил Александрович Романов, последний представитель правящей династии, который мог реально претендовать на российский престол, причем, неоднократно. Но – не захотел.
Судьба его романтична и таинственна. Михаил был пятым ребенком в семье императора Александра III[1] и его августейшей супруги Марии Федоровны[2] (после Николая, Александра, умершего в младенчестве, Георгия и Ксении. Младшая сестра – Ольга. – Прим. автора), родился 22.11/05.12.1878 года[3] в Санкт-Петербурге, в Аничковом дворце. Согласно закону о престолонаследии, наследником он стал в 1899 году после смерти от туберкулеза великого князя Георгия Александровича. От него Михаил унаследовал и значительную часть имущества, в том числе, большое имение Брасово, которое в дальнейшем сыграло значительную роль в его судьбе.
…Из заветной шкатулки торжественно достали завещание Александра III. Документ этот написан более ста лет назад, но – надо отдать должное прозорливости покойного императора: некоторые его предвидения сбылись. Вот что писал, обращаясь к наследнику (а им мог стать любой из его сыновей), Александр III:
«Тебе предстоит взять с плеч моих тяжелый груз государственной власти и нести его до могилы так же, как его нес я, и как несли наши предки. Тебе царство, Богом мне врученное. Я принял его тринадцать лет тому назад от истекшего кровью отца… Твой дед с высоты Престола провел много важных реформ, направленных на благо русского народа. В награду за все это он получил от русских революционеров бомбу и смерть.
В тот трагический день встал передо мной вопрос: какой дорогой идти? По той ли, на которую меня толкало так называемое “передовое общество”, зараженное либеральными идеями Запада, или по той, которую подсказывали мне мое собственное убеждение, мой высший священный долг Государя и моя совесть. Я избрал мой путь.
Либералы окрестили меня реакционным. Меня интересовало только благо моего народа и величие России. Я стремился дать внутренний и внешний мир, чтобы государство могло свободно и спокойно развиваться, нормально крепнуть, богатеть и благоденствовать.
Самодержавие создало историческую индивидуальность России. Рухнет самодержавие, не дай Бог, тогда с ним и Россия рухнет. Падение исконно русской власти откроет бесконечную эру смут и кровавых междоусобиц. Я завещаю тебе любить все, что служит ко благу, чести и достоинству России. Охраняй самодержавие, памятуя при том, что ты несешь ответственность за судьбу твоих подданных пред Престолом Всевышнего… Будь тверд и мужествен, не проявляй никогда слабости. Выслушивай всех, в этом нет ничего позорного, но слушайся только Самого Себя и Своей совести.
В политике внешней – держись независимой позиции. Помни – у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн.
В политике внутренней – прежде всего, покровительствуй Церкви. Она не раз спасала Россию в годины бед. Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства».
Некоторые современники, близкие к царскому двору, свидетельствуют, что именно младшего сына Александр III хотел сделать своим преемником. И отец, и мать понимали, что цесаревич Николай[4], будучи по природе своей добрым, хорошим человеком, не соответствовал сложившимся в обществе представлениям о верховном правителе государства, раздираемого социальными и национальными противоречиями.
Офицер роты его величества (впоследствии литератор) С. Ф. Минцлов[5] писал, что перед смертью император Александр III, словно предчувствуя назревающую русскую смуту, взял со старшего сына слово отказаться от престола, как только его младшему брату исполнится двадцать один год: «Ты же сам знаешь, что не убережешь Россию! Добереги ее до совершеннолетия Михаила!» Наследник, Николай Александрович, клятву отцу дал, но, похоже, внутренне отрекся от нее сразу после смерти царя, когда члены императорской фамилии присягали ему как новому российскому самодержцу. Правда, церемонию, проходившую в Ливадии, чуть не испортила… мать. Вдовствующая императрица Мария Федоровна наотрез отказалась присягнуть новому царю – Николаю II. На ее сторону встали и некоторые великие князья, потребовав от Николая отречения в пользу Михаила. Но невеста Николая Александровича, Гессен-Дармштадтская принцесса Алиса[6], через неделю ставшая его супругой и принявшая в православии имя Александры Федоровны, заняла твердую позицию в пользу нового монарха. В защиту Николая как императора выступил и великий князь Сергей Михайлович[7], заявив, что если императрица-мать немедленно не принесет присягу, ее следует объявить государственной изменницей. Мария Федоровна плакала и пыталась убедить родственников: «Поймите, я же его знаю больше, чем вы; он мой сын и ближе всех мне, но под его управлением Россия погибнет!» Назревал скандал, и Николай Александрович, желая его пресечь, решил объявить мать «больной».
Профессиональным историкам известно понятие «вероятной истории», суть которого – что было бы, если бы… Допустим, вдовствующей императрице, так и не присягнувшей старшему сыну – императору Николаю II, удалось бы убедить семью венчать на царство несовершеннолетнего Михаила. Несомненно, если бы все пошло именно по этому сценарию, в дальнейшем в России многое сложилось по-другому.
