В пятницу 3 марта 1916 года Алексей Николаевич Дабазов, российский генеральный консул в Мельбурне, отправлялся по делам в Брисбен.
Несмотря на отвратительную погоду и толчею на дороге на всём пути в порт, он всё-таки успел к отходу корабля. Правда, когда уже выбрались из города, последнюю милю он настоятельно попросил кучера гнать лошадей что есть мочи, и тот еще умудрился пробраться прямо на причал, где уже вовсю пыхтел трубой новенький двухвинтовой пароход «Вайрима» компании «Объединенное Австрало-азиатское Пароходство».
Дабазов был особо важным пассажиром – он приятельствовал с Беном Макдональдом, управляющим пароходством, и его ждали. Два матросика сразу же подхватили немногочисленный багаж консула и потащили по-трапу, который вот-вот должны были убрать.
Ехать в Квинсленд Алексею Николаевичу страшно не хотелось – еще с утра задул холодный, штормовой ветер и начался нескончаемый дождь. Он представил, какая качка в такую погоду будет в море, и сам на себя рассердился: «Дурак я… Переждать нужно было и на следующей неделе ехать… Сидел бы сейчас дома, у камина, да глинтвейн попивал… И Софи как бы опять чего-нибудь не выкинула… Снова чудит, бедняжка…».
В Брисбен Дабазов ехал один, без своей молоденькой жены, у которой после выкидыша в раннем сроке беременности случилось помешательство. Хотя она теперь постоянно жила в психиатрической лечебнице и была под присмотром, ему было неспокойно – обострение могло начаться в любое время. Да и дело, которое ожидало его в Брисбене, было крайне неприятного свойства.
Группа живущих там в эмиграции революционеров из Союза Русских Рабочих сильно активизировала агитацию среди австралийцев, призывая их выступать против «хищнической империалистической войны».
Полиция Квинсленда получила несколько доносов о том, что Союз является подрывной прогерманской организацией, а его лидеры «нежелательными элементами» и немецкими агентами. Были арестованы лидеры Союза и, в их числе, главарь – Андрей Артемьев.
Бенджамин Макдональд, почетный консул России, действовавший в Брисбене, по-русски не говорил и разобраться в ситуации не смог. Он уже неоднократно телеграфировал о серьезности положения и требовал приезда Дабазова, так что откладывать поездку больше было нельзя.
Путь в Брисбен был неблизкий – если добираться морем, с остановкой в Сиднее, дорога занимала почти всю неделю, а обратно он собирался вернуться железной дорогой. И, хотя, между штатами Квинсленд, Новый Южный Уэльс и Виктория ширина железнодорожной колеи была разная и приходилось делать несколько пересадок, всё же, путь был короче.
«Ладно, поехал – так поехал. Недели за две я управлюсь, а за это время с Софи вряд ли что-то случится», – уговаривал себя Дабазов. Сидеть весь вечер одному в каюте не хотелось и он прямиком направился в ресторан.
На дипломатической службе Дабазов состоял уже почти 15 лет. В 1895 году, сразу по окончании Императорского Александровского лицея, в возрасте 23 лет он поступил в Министерство Иностранных Дел Российской империи и, в чине титулярного советника, был причислен к его Азиатскому департаменту.
В декабре 1897 года, после двух лет переписки бумаг и разборки архивов, а именно так начинали службу все молодые чиновники министерства, он получил своё первое зарубежное назначение – секретарем генерального консульства в Галац.
Предварительно ему пришлось сдать дипломатический экзамен, которому подвергались все молодые сотрудники, стремившиеся работать за границей.
Галац был заштатным городом в восточной Румынии или попросту – провинциальной дырой, – единственным для глаза приятным местом там была широкая набережная вдоль Дуная.
На засеянных кукурузой и пшеницей бескрайних полях Нижне-Дунайской равнины когда-то жили далекие предки Алексея – валашские бояре Дабазы, перешедшие в начале 18 века на службу к Петру I.
После двух, невероятно скучных и томительных лет в Галаце в марте 1899 года, Алексей получил новое назначение, и куда, – в Иерусалим! Правда, также секретарём генконсульства, но само это место было ему весьма интересным – на недавно освободившейся от Османов древней Святой Земле, служба пролетала незаметно в узнавании реального человека – Иисуса Христа.
В 1902 году, также в должности секретаря, Дабазов получил назначение в недавно открытую русскую миссию в Бангкоке – несколько молодых дипломатов, которым тоже предложили эту должность, из-за тяжелого климата от неё отказались, Дабазов же согласился, не думая: российская внешняя политика всё больше ориентировалась на Дальний Восток и Юго-Восточную Азию. Ко всем сложностям – климатическим и языковым в Бангкоке по штату он был единственным секретарём, и все руководство миссией возлагалось на него, когда случались отъезды посланника.
В конце 19-го века Королевство Сиам было настоящим яблоком раздора между Англией и Францей. Тогда как Франция уже захватила восточную часть Индокитая и теперь пыталась прибрать к рукам или расчленить Сиам, Англия, имевшая колонии в юго-западной части полуострова, напротив, старалась избежать соседства Франции, не одобряла французские притязания и хотела сохранить Сиам под своим влиянием, но – в роли буфера.
В это самое время Сиам быстро модернизировался – вполне по своей воле и по европейскому образцу, и старался получить международное признание, хотя и вынужден был делать значительные территориальные и экономические уступки.
Бороться до победного с этими мощными хищниками Сиам был не в состоянии, и, в итоге, вынужден был заключить с ними обидно неравноправные двусторонние торговые договоры. В результате, Сиам потерял все свои владения в Бирме, Камбодже, Лаосе и на Малаккском полуострове, но, с другой стороны, было достигнуто совместное англо-французское соглашение о намерении сохранить страну в качестве независимого государства.
Таким образом, – лавируя и выкручиваясь, Королевство Сиам оказалось единственной независимой страной Индокитая, где с запада и юга простирались английские колонии – Бирма и Малайя, а с востока – французские – Камбоджа и Вьетнам.
