Глава первая. Вместо
пролога
Не знаю почему, но после неоднократного посещения Израиля и, в частности, Иерусалима, где довелось услышать массу историй о правителях королевства, которое было создано крестоносцами на этой земле и называлось Иерусалимским, меня особенно заинтересовало одно имя: Ги де Лузиньян.
Обычно память старается запечатлеть в себе тех, кто был в чем-то первым. Больше всего мы бережно храним имена тех, кто первыми, проливая реки крови, кого-то победил, кого-то захватил, подчинил себе государства и народы, хотя приняв в крещении веру в безграничную любовь ко всем, которую являет всем распятый на Голгофе Христос, тем самым стали обязаны быть такими, как и он.
Ги де Лузиньян не был ни в чем первым. Скорее наоборот. Он больше оборонялся, чем нападал. Только и в обороне терпел одну неудачу за другой. Не мечтая в юности о троне, так как к тому не было никаких предпосылок, он стал королем королевства Иерусалимского. Последним его коронованным королем.
Но, тем не менее, я старался отыскать о нем всякую доступную информацию, чтобы сложить четкое представление о том, кем он был, этот человек, которого многие считали видным военачальником крестоносцев. Информация была очень скудной. Зачастую она просто переписывалась из одного источника в другой с некоторыми домыслами событий авторами каждого.
Мне никак не удавалось подробно проследить поток событий, в которые вольно или невольно окунулся это человек. В очередной раз, проведя несколько часов в сети интернета, я решил покончить с этой своей навязчивой идеей – нарисовать полный портрет своего героя.
«К дьяволу всю эту затею! – Думал я, удобно устраиваясь ко сну. – Кто он мне? Мы даже родились в разные эпохи и в разных государствах. Маловероятно, чтобы пути этого человека могли когда-либо пересекаться с путями кого-то из моих далеких предков. Все! Хватит!»
Кто-то неожиданно похлопал меня по плечу.
– Я готов помочь вам в этом деле! – Прозвучал голос мне абсолютно не знакомый. Откуда он мог взяться – этот голос, когда в гостиничном номере я был в полном одиночестве? – Не удивляйтесь. Я именно тот, кто располагает точными сведениями о Лузиньяне. Мне даже довелось быть с ним лично знакомым…
«У меня уже начались галлюцинации!» – Мелькнуло в голове. Я заставил себя открыть глаза.
– Нет. Вы – не один. Я действительно пришел к вам, чтобы оказать помощь в том деле, которым вы очень увлеклись. Никто не даст вам более полную информацию, чем я. – Проговорил незнакомец, усевшийся на стул прямо напротив моей постели. Моим глазам явился пожилой человек, одетый в белые брюки и белую же трикотажную футболку с короткими рукавами. Серебряного цвета седеющий волос уложен в аккуратную прическу, подчеркивая шоколадный загар.
– Как вы смогли войти. Я точно помню, что запер дверь! – Невольно вырвалось у меня.
– О! Это – не самая сложная из задач, которые мне приходилось решать в этом мире. – С улыбкой ответил гость. Если вы согласны принять мою помощь, то нам следует сменить обстановку. Как отнесетесь к тому, чтобы вести разговор где-нибудь в тихой кофейне арабского квартала? У меня есть на примете одна такая.
– А почему бы и нет? – Ответил я, не задумываясь.
– Хорошо. – Произнес незнакомец. – Мы следуем туда.
И через какое-то мгновение мы уже сидели в уютной кофейне, и перед нами стоял чай, который умеют заваривать только здесь и разная вкусная еда.
– Кто же вы? – Последовал мой вопрос.
– Вы с амии не догадались? Явно – не иллюзионист. Им не под силу сделать то, что я только-только проделал с вами. Вам довелось познакомиться с представителем, так называемой, нечистой силы, который охотно берется помочь. Заметьте, не требуя в ответ никаких встречных услуг и обязательств. – С улыбкой произнес незнакомец. – Вам остается только осыпать меня вопросами. Я в действительности был лично знаком с Ги.
– Прежде всего, – продолжал гость, – мне хочется посвятить вас в историю возникновения родового замка Лузиньян, который дал им возможность стать знатным родом и право носить на голове главе дома золотой обруч с чередующимися по кругу сапфирами и рубинами и тремя косыми поперечным и нитями из шести жемчужин каждая.
…Раймонд – владелец имения Лузиньян, что было получено в дар за заслуги перед графом одним из его вассалов, а точнее, дедом нынешнего владельца, объезжал верхом с вои владения. Благодатная земля в провинции Пуату откликнулась щедростью на труд приставленных к ней землепашцев, виноградарей, скотоводов. Радовали глаз тугие колосья, чуть склонившиеся к земле на начинающих желтеть стеблях. Скоро уж закипит тут работа по сбору нового урожая, который обещает быть как всегда богатым. Упитанные бараны с удовольствием жевали траву на склонах дальнего холма. Стадо коров разлеглось в прибрежной траве, грея на вошедшем в зенит солнце свои тучные бока.
А вот и знаменитый на всю округу виноградник..Вино Лузиньянов славилось на всем Западе Франции. Более двух тысяч вассалов было под властью рода Лузиньянов.
Две сотни воинов готов был выставить он, когда возникнет в том необходимость. Кто еще в ближайших владениях мог позволить себе такое?
Покойный отец имел мечту когда-то возвести здесь родовой замок, чтобы совсем возвыситься над соседями своим положением. Только не успел он воплотить в жизнь свою мечту, заразив ей Раймондна. Отец и старший брат его пали в междоусобной войне, затеянной их сувереном, желавшим присоединить к графству земли двух баронов. Войско графа, в конце концов, потерпело поражение. Если бы не воля короля, дела графства понесли бы большой урон. Но, волей короля каждый из них остался в границах своего владения и дал клятвенное обещание прекратить вражду.
Мать, овдовев и имея на своем попечении взрослеющего Раймонда, полностью посвятила себя хозяйским хлопотам. Надо честно отметить, что дела в поместье шли даже лучше, чем при жизни бывшего владельца, ее супруга. Сына она отправила ко двору графа, чтобы он обрел необходимые дворянину навыки в делах мирских и воинских. Пять лет провел Раймонд вне дома родного. Затем мать призвала его взять на себя ношу владельца поместья и осчастливить ее возможностью гладить по головкам внучат, которых она будет безгранично любить.
Полуденное солнце оторвало Раймонда от размышлений и понудило его искать убежища от жарких лучей. Молодой Лузиньян направил лошадь к величавому дубу, который распростер в разные стороны свои могучие ветви с густой зеленой листвой, которая образовывала у ствола достаточно тени, где могли укрыться от солнца всадник и его конь. Медленно текущая меж двух пологих берегов серо-голубая гладь воды возбудила в молодом человеке желание окунуться в реку. Он быстро скинул с себя одежду и, пробежав несколько шагов, окунулся с головой в прохладную воду. Вынырнув, он, вдруг, обнаружил, что не один принимает приятные ванны. В нескольких метрах от него, ближе к берегу, из воды выглядывала головка. К нему были обращены большие синие глаза на прекрасном девичьем лице. И, что более всего удивило Лузиньяна, так это то, что на лице не было и тени смущения, которое обязательно бы залило его краской.
