Аббата Сито в Тулузе ждали. Забренчали колокола, и из городских ворот навстречу запылённому и усталому отряду выплыла пышная, сияющая золотом процессия. Всё было как обычно: монахи с распятиями в руках, яркие церковные знамёна, хоровое пение. Из носилок, разминая затёкшие ноги, выбрался легат. Навстречу ему торжественно выступил епископ в богатом облачении. Драгоценные камни в его тиаре ярко вспыхивали на солнце. Начались торжественные лобзания епископских перстней, объятия, поклоны. Потом прибывшие и встречающие затянули молитву.
Поскольку аббат Сито ни разу не вспомнил о моём присутствии в отряде, никто не дал мне никаких поручений относительно закупки лечебных трав, инструментов и перевязочных материалов, не говоря уже о деньгах на это, я счёл себя свободным от не совсем добровольных обещаний, данных мною в своё время.
– Пусть легат молится хоть дотемна, – тихонько сказал я Альде, – а нам незачем топтаться на пыльной дороге. Давай незаметно покинем отряд и войдём в город.
– Ты бывал в Тулузе раньше? – спросила Альда, с опаской поглядывая на городские стены.
– Разумеется, нет. Ведь я говорил тебе, что впервые в жизни покинул Византию.
– Куда же мы пойдём? Что будем делать? Здесь столько домов, людей… Воистину, вот
Вавилон, краса царства, гордость Халдеев…[1]
Мне страшно, Павел!
– Не бойся, любовь моя. Разве ты одна? С тобой я, нас охраняет Иаков, который один стоит целого войска. В Тулузе мы найдём дом городского пристава Дюрана де сен Бара. Гийаберт де Кастр обещал предупредить его. Надеюсь, в его доме мы обретём временный приют, а потом переберёмся на какой-нибудь приличный постоялый двор или снимем домик.
– Как же мы найдём этого де сен Бара? – не унималась Альда
– За медную монетку нас отведёт к его дому любой мальчишка, – пожал плечами я. – Деньги – великий помощник. Не беспокойся ни о чём. Твой муж хоть и не рыцарь, но не вчера появился на свет и как-то сумел дожить до своих лет.
– Прости меня, Иатрос, – потупилась девушка. – Я никак не могу привыкнуть, что рядом со мной человек, который искренне заботится обо мне. Я так долго жила одна… Мне не на кого было надеяться в этом мире. Но теперь, слава Иисусу, всё изменилось. – вдруг лицо её помрачнело, на глаза навернулись слёзы.
– Что случилось? Ты подвернула ногу?
– Ведь ты не оставишь меня, правда? – дрогнувшим голосом спросила Альда.
– Конечно, нет. Что это тебе взбрело в голову?
– Мужчины всегда оставляют надоевших женщин. Ты встретишь другую, молодую, красивую, умную. Может быть, богатую. И что тогда делать мне? Я не умна и не красива. Пока я молода, но ведь это быстро пройдёт, и ты пресытишься мной.
Девушка чуть не плакала.
– Прошу тебя, не говори мне больше об этом. Никогда, слышишь? Мы будем вместе всегда, пока смерть не разлучит нас, а потом встретимся и за гробом. После того, как я увидел тебя, другие женщины перестали существовать для меня.
– Да будет по слову твоему, муж мой, – тихонько ответила Альда и вложила в мою руку узкую прохладную ладошку.
Стражник, охранявший ворота Тулузы, не обратил на нас ни малейшего внимания – он был поглощён зрелищем пышного богослужения, поэтому в город мы вошли невозбранно.
Когда много думаешь о городе, в котором никогда не бывал, невольно приписываешь ему свойства других мест, которые видел своими глазами или о которых читал, наделяешь его волшебными, не существующими на самом деле чёрточками. Ничего необычного в Тулузе мы не увидели. Большой, не очень чистый город с кривыми улицами, бедными домами на окраинах и богатыми в центре, с горластыми торговцами, базарами на крохотных площадях, пылью и многолюдьем. Правда, в воздухе ощущалось свежее дыхание большой реки, а глаза радовали яркие цветы в горшках, стоящих на подоконниках. Заблудиться в Тулузе было невозможно – недостроенная колокольня городского собора была видна отовсюду, а улицы вели от ратуши к Гаронне, ну или наоборот – кому как нравится.
Первый же маленький нищий, ужасно коверкая речь, сообщил, что знает дом пристава и может отвести нас к нему. Я дал ему монету и пообещал такую же, когда мы достигнем цели. Гордый взрослым делом и счастливый своим заработком, парнишка хотел взять за руку Альду, но застеснялся. Его храбрости хватило только на то, чтобы ухватиться за полу одежды Иакова и испуганно заглянуть в лицо гиганту. Тот ласково улыбнулся и погладил ребёнка по голове.
Довольно скоро мы оказались у дома, на фасаде которого был приколочен деревянный гербовый щит с кинжалом. Щит когда-то был раскрашен, но время сделало своё дело – краска облупилась, и о том, какими цветами пользовался художник, теперь можно было только догадываться. Вообще в Тулузе было принято вместо вывесок использовать фигурки, обозначающие профессию хозяев. Альда с интересом их разглядывала, а увидев хохочущего чёртика с вилами, даже споткнулась, и мне пришлось её поддерживать. Иаков по сторонам не смотрел, его заботили только лошади, которых он вёл под уздцы.
Получив обещанную монетку, наш провожатый исчез, а мы, стоя перед запертой дверью, нерешительно переглянулись. «А вдруг в доме никого нет? А вдруг хозяева ничего о нас не знают? Тогда придётся искать постоялый двор и думать, что делать дальше. Может, зря я отпустил мальчишку?»
– А-уы! – с оттенком раздражения сказал Иаков и ткнул пальцем в дверной молоток. Наши душевные терзания ему были непонятны. Я мысленно вознёс краткую молитву и постучал. Через некоторое время за дверью послышались шаркающие шаги, лязгнул засов и дверь открылась. Перед нами стоял человек, одетый очень просто, если не сказать бедно. Он вопросительно взглянул на меня. Я подумал, что это слуга, и, как научил меня епископ, назвал сначала своё, а потом и его имя. Я ждал условленного вопроса о том, как выглядит де Кастр, но человек молча кивнул и закрыл дверь. Я растерянно взглянул на Альду.
– Что это? – спросила она. – Почему он ничего не сказал и захлопнул дверь у тебя под носом? Нас не пустят? Что теперь делать?
Я в замешательстве пожал плечами.
– Знаешь, я ожидал чего угодно, но не такого приёма. Может, мальчишка привёл нас не к тому дому? Давай подождём немножко, а потом пойдём искать постоялый двор.
Тут дверь снова распахнулась, но вместо молчаливого слуги на пороге стоял… Гийаберт де Кастр, собственной персоной.
– Ну вот, наконец-то ты добрался до Тулузы, Павел Иатрос! – с улыбкой сказал он. – А то я уже начал тревожиться! В наше время может случиться всякое, но Господь милостив, и вот – вы здесь. Входите, прошу. Благородная донна, будь гостьей этого дома!
– Это наш слуга Иаков, – сказал я. – Он лишён дара речи, но разум его остёр, и он всё слышит. Найдётся ли для него местечко?
