Тёплый июньский вечер смыло дождём. Воздух стал прозрачным настолько, что звёзды на тёмном, почти чёрном ночном небе казались на расстоянии вытянутой руки. Городское небо редко бывает таким. Любоваться на него с высоты девятого этажа – всё равно что с вершины горы. Наверное… Лене никогда не приходилось смотреть ночью в горах на небо, но представить ведь можно. И она представила, как бескрайняя звёздная сфера окутывает её. Возникло странное, почти интимное чувство близости с небом, будто тонкие ниточки связали её с этими крошечными бриллиантиками, которые теперь мерцают только для неё одной.
Заскрипели, забренчали, отмеряя полночь, настенные часы – приглашая в сказочный мир Морфея. Она ещё немного постояла на балконе, задрав голову, улыбнулась, подмигнула скучающей луне и вернулась в комнату. Спать совсем не хотелось, но нарушать режим рано – до выходных ещё целый рабочий день. Лена сладко зевнула, нырнула в кокон покрывала и приготовилась окунуться в сладкие сновидения. Никаких сомнений в том, что они будут сладкими, нет и быть не может. Последние две недели были на удивление спокойными, она даже начала скучать, а вчера поймала себя на том, что с нетерпением ждёт очередного преступления и мысленно подгоняет ещё не случившееся событие. Какой ужас! Может взять остатки отпуска и махнуть на море? У неё есть целых две недели.
Море она любила. В детстве хронический бронхит не давал спокойно жить, и родители обязательно, каждый год, а бывало что и по два раза, возили её на базу отдыха в небольшой приморский городок Затока. Благо, что ехать до него было всего ничего – два часа на электричке, но их возили на автобусе, арендованном предприятием для своих сотрудников.
Надо же, прошло всего каких-нибудь 10—15 лет, а столько изменилось. Да почти всё. Теперь она живёт не только в другом городе, но и в другой стране. Её малая родина, пережила короткую, но болезненную войну, оставаясь верной России. Так на огромном постсоветском пространстве появилась маленькая страна – Приднестровье, осколок канувшего в Лету Советского Союза.
Теперь поездка на море стала событием редким и оттого любовь к этому безбрежному пространству стала ещё сильней. Последний раз это было лет пять назад. Лена вспомнила, как, стоя на пирсе, она пыталась вглядеться в тонны воды, уходящие за горизонт. На закате размытую нюансами линию определить можно только условно. Когда безмолвно бродишь по берегу, то все мысли, чувства, эмоции сглаживаются, внутренние диалоги заглушаются шумом рассыпающихся по песку волн и кажется, что и ты сам растворяешься в этом огромном пространстве, теряя чёткие очертания своей сущности и, как не старайся, уже невозможно определить, где начинается, а где заканчивается собственное «я». Как будто сознание разрастается, растекается, распространяется, покидая свою телесную оболочку, а та, следуя законам физики, постепенно заполняется каким-то бесконечным чувством космической любви.
Мысли смешно спутывались, образуя в голове кавардак. Сознание ещё пыталось пару раз вернуться и уложить всё в логическую цепочку, но мысли не слушались, начинали наскакивать одна на другую, ещё секунду и подсознание приготовилось взять верх, но мелодичная трель поставленного на зарядку «айфони» нарушила планы. Лена подскочила, тряхнула рыжей головой, помогая себе вернуть на место спутавшиеся мысли, и потянулась за телефоном.
Номер на дисплее был незнакомым, мало того – чужим, «не нашим». Странный набор цифр вызывал подозрение. Звонили из-за рубежа. Откуда точно – непонятно, никаких знакомых за границей у неё не было. Лена коснулась зелёного кружочка, и трубка мгновенно закричала:
– Рязанцева, здорово! Наконец-то я тебя нашёл, потеряшка ты наша.
Голос был смутно знакомым, как будто где-то когда-то она его слышала, но очень давно. Кто это? Может, ошиблись номером?
– Извините, а с кем я разговариваю? – на всякий случай вежливо поинтересовалась Лена.
– Эх, ты! Совсем забыла с кем грызла гранит науки. А мы тебя искали. Все соцсети перерыли. Нашли в «Одноклассниках», но ты туда последний раз год назад заходила.
– Я не пользуюсь соцсетями.
– Вот и плохо. – Голос в трубке смолк на несколько секунд. – Ну, что, узнала или нет? Даю подсказку – Мара Бора, Люба Кузя, Сэм.
Всё сразу стало на свои места. Это были школьные прозвища её учителей. Значит, звонил кто-то из одноклассников, и теперь она точно знала кто.
– Генка! Ты, что ли? Откуда ты звонишь?
– Как откуда, из Германии. Я ж сразу после школы уехал. Да ты не знаешь ничего. Пропала куда-то. Еле нашёл тебя. А ведь мы три года назад собирались классом, фестивалили два дня.
Генка Бутко – был хулиганом и двоечником, но добрым и весёлым мальчишкой, с очень подходящей для хулигана внешностью. Широкое конопатое лицо светилось улыбкой, даже когда его отчитывали на родительском собрании или на педсовете.
– А как же ты узнал мой номер телефона?
– Так Мишка дал. У вас, оказывается, романчик был.
Лена досадливо скривилась.
– Вот уж не думала, что Мишка такой болтун.
– Да ладно тебе, Рязанцева. Итак скрывалась столько лет. Шпионка ты, что ли?
Лена промолчала, не зная, что ей сказать. Внезапная радость почему-то сменилась скукой. Она и правда совсем не вспоминала школу и своих однокашников. И про Мишку-то вспомнила, только когда ей это понадобилось для раскрытия преступления. Она вообще не любила возвращаться в прошлое, впрочем, как и заглядывать в будущее.
– Ген, рада была тебя услышать, но у нас уже первый час, извини, мне завтра рано на работу. Давай как-нибудь в другой раз поболтаем.
– Так я же и звоню по этому поводу. Слушай, мы решили в этот раз устроить настоящий вечер встречи. Я созвонился с Дыньчиком, он теперь крутой чувак стал, свой бизнес, так вот он спонсирует это мероприятие. Мы сняли домики на Медвежьих озёрах на два дня. Продукты и выпивка уже закуплены. Короче, на этот раз тебе отвертеться не удастся.
