Все эти мерзкие события,
Я чувствую себя мерзко сам.
Не буду много писать,
Итак слишком много уже сказал.
Совершил много ошибок,
Если бы за каждую пронзали иглы
Давно бы спал в железной деве,
Стихли бы вопли и крики.
Вновь констатирую факты
И понятно к чему взываю,
Видимо всё же люблю,
Посему и не покидаю.
Хотя слова и бьют семиструйным ручьём,
Оставлю их в голове,
Передав суть на листе,
Она проста, хочу быть с тобой, вдвоём.
Такой уклад нежелателен,
Я понимаю, почему.
Мы все устали от проблем,
Найти мечтаем тихую лагуну,
Спокойствие в ней обрести,
Отправить за борт суету,
Пойми…
Я тоже этого хочу.
Но если нам не по пути,
Иной уклад мне уготован.
Такого счастья не приобрести,
И я пытаюсь всё спасти…
Хотя бы словом.
Упущенные шансы вонзились между костями.
Их так много, что сплю на них,
Как на досках с гвоздями.
Но это последний шанс,
Последняя попытка всё исправить.
Ошибки прошлого нам не стереть.
Мы оба виноваты в том, что с нами стало,
Но верю, сможем всё преодолеть
И отстоять на счастье право.
Жизнь-это скопище потерянных людей.
Я так боюсь их частью стать,
Поэтому прошу нас не теряться,
Мне не удастся вычеркнуть, забыть…
И просто разбежаться.
Кроплю перед листом,
Но отчётливо вижу тебя.
А мы действительно похожи, synonyme.
Знаю не веришь мне,
Тогда прошу-поверь в меня.
Я не прошу тебя мне верить,
Не прошу мою веру принять,
Я лишь прошу услышать,
Прошу меня понять.
Через тебя взываю к самому себе
И у себя прошу последний шанс.
Хотя и говоришь, что лучше,
Если каждый по себе,
Но я не верю в мир без нас.
Четыре стены саркофагу подобны
Обвили и душат, сокрыв солнца свет,
И вроде бы просто так выйти наружу,
Но нигде не найти, его видимо нет.
Может он там, в прихожей,
У дверей стоит, суетясь,
Может вышел во двор,
Так и не воротясь.
Или он на диване
В размеренном сне,
Путешествует между мирами
Там, где покой и снежные дали.
Где-то там он, а мы его ищем.
Кто в окне, кто в стакане, игле.
От суеты себя сводим на нет
Мысль прогоняя, что его нет.
Не мало времени прошло с тех пор,
Как тот, кто другом был когда-то,
Стал врагом.
Не то чтобы дружили, так, общались.
Не то чтобы враги, так вышло, велено судьбой.
Её ты выбрал сам, пока в сомнениях и робости дремал,
Мы мчались,
От суеты и трудностей ища покой.
Очнулся слишком поздно,
Мы были далеко.
Не стоит гневаться и сотрясаться,
Хотя и будет не легко.
И не к чему, бессмысленны гонения,
Ведь не доступны дремлющим полёта ощущения.
И почему меня пугают перекрёстки
И свет в дали.
Перемещаюсь, чтоб не увидели,
Ведь мне комфортно в тени
Оставаться, я там как дома, вели
Выйти под свет софитов из шелеста и зелени,
Из всей этой плеяды и веретии
И в миг растаю, будто выжжен был изнутри.
А ведь казалось, ещё месяца два назад
Загремела бы такая цепь событий, я был бы рад,
Ведь так хотелось сиять, испепеляя с силой утренней зари.
Сейчас же понял, что настоящий свет внутри.
Будь, пожалуйста, послабее.
Не укутайся в думы плед,
И мы все превзойдём, все сумеем,
Ощути чувств сиянье и свет.
Твои думы порой так грузны и далёки
И тебя отдаляют, влача
За собой те обиды и склоки,
Мы потонем, друг друга любя.
Так что будь, пожалуйста, послабее.
Я отдам тебе силу и свет,
Сам себя превзойду и сумею
Защитить от всего, словно плед.
С тех пор, как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
Постиг я сущность бытия,
Значение понял слова бога.
Провозгласил себя рабом
На службе у нужды народа.
За это стал для них отцом,
Приказы отдавал любого рода.
Я внемлю, будучи немым,
Моя молва стала лишь фоном,
Но голоса людей мне так нужны,
Без них и связь сотрётся с богом.
Так стали много говорить
Те, кому нечего сказать.
На себе всё зло порока
Пророку надо показать.
Забыли люди голос бога,
Его глагол сменив на фон пророков.
Как стали слугами своих рабов
Не осознали, видимо, сполна
Как и сейчас, так и тогда.
На обломках империализма
И углях церквей
Появилось пролетария государство,
Амбициозных полно идей.
О равенстве всеобщем,
Где равны доходы всех людей.
Теперь то мы заживём
Ради великих целей.
Маленькие большевички воцарились
На троне мёртвого царя,
Но быть не может пусто
То, что было свято.
И, чтоб обычай не менять,
Людей всё в тот же угол красный,
Флаг красный, фото или новый
Бюст, что опиум был призван заменять.
Но пред тем у нас много дел:
Нужно искоренить врагов,
Чтобы выжечь эту заразу
Не хватит и сто костров.
Те же, кто уцелел
Напишут очередной мемуар
О том, как бушевал пожар
Народного волнения.
Как мародёры и варвары
Разграбили наследие
Отцов и матерей и их,
Которое "нажито" у других.
Как покончено будет
С интервенцией внутренней,
Мы подымем хозяйство,
Сделаем всех быстрей
Аграрную экономику
На костях людей.
Выбьем второе дыхание
Из народа всего,
Осталось всего ничего,
Хватит и трети его.
На деле иссякли силы,
Не хватило и третьего.
Мы гнём спины,
Чтобы расправить плечи,
Гробя настоящее
Ради мечт будущего.
Пока делаем в ремне новые дырки
Знаем, что идём по верной тропинке.
Не прошло и века
Как рухнул идеал
Рабочего человека,
И новый режим настал
И серп ушёл с молотка.
Расставив точки над и,
Мы создали многоточие
Из резких фраз в молчании,
Рассекающих наше спокойствие.
Из молчания громогласного,
Словно время остановив
На пике момента страстного,
За секунду всё в прах обратив.
Из сомнений, терзающих мысли,
Дав им вырасти в гибкий сорняк
И обвить непокорные души,
Заперли чувства в глухой особняк.
Из-за воли паршивого случая,
Чьи неизвестны пути,
Мы создали многоточие,
Расставив точки над и
На нашем с тобою пути.
Не ждите чуда,
Чудите сами.
Можно сидя на месте
Путешествовать между мирами.
Не ждите случая,
Так часто случается,
Что, пока одного ждёшь,
Остальные прощаются.
Не стучите в закрытые двери,
На руках имея ключ.
Если не подходит к этой
От неё идите прочь.
Не блуждайте в сомнениях,
Как в дремучем лесу,
Сковывая ими движения,
Не останетесь наплаву.
Не бегите за тем,
Кто, от вас отдаляясь,
Не намерен идти
Вам на встречу, признаюсь
Будет трудно порой
Всё учесть и понять,
Но лишь в ладах с головой
Можно цель отыскать.
Наверно, вместе нам не быть.
Пора, наверное, смириться.
Границу застолбить,
Жить как-то дальше научиться.
И даже если стаей выть
Продолжат чувства неземные,
Утихнут. Ведь неизбежны, стало быть
Реальности обычаи земные.
Обычаи те стали роковыми,
Как опухоль, на две судьбы
Печать дурную наложили
И заклеймили, не забыть
Историю, одну и сотен.
Не примечательна ничем, как и всегда,
Но каждый её знает, каждый помнит.
Уверен, и у вас она была.
Наверное, пора смириться.
Наверно, мне пора забыть,
Но как забыть все эти лица,
Те, что научили жить.
Фатальна ошибка, сквозь плачи и стон
Идёт панихида своим чередом.
Впереди карета с дубовым гробом,
Виновник траура отдыхает в нём.
Увы не вернуть бедного человека.
Прервал его жизнь ревнивый коллега.
