Мама долго и тщательно собирает нас с сестрой на ежегодное фотографирование в студию «Малыш»: нарядные платья, белые колготки, ленточки в волосах. Наша праздничная делегация чинно идет по лестнице. Неудачно споткнувшись, я падаю и больно ударяюсь коленкой. Но боль – не самое страшное. Страшнее всего то, что белые колготки теперь в грязи – и мама точно рассердится. – Ворона! – кричит она. – Неужели так сложно нормально ходить?! Я тебе сейчас не знаю, что сделаю…
«Мне и так больно, а ты еще и кричишь… Неужели тебе меня совсем не жалко?» – хотела бы я сказать маме, но выходят только слезы…
Я писала в первом классе: My mother is an engineer, my father is an economist[1]. Честнее было бы написать: Моя мама – агрессор, мой папа – алкоголик. Они оба меня любят своеобразной любовью: мама – грубым ором и критикой, папа – игнором. Я больше не злюсь на них, не осуждаю и не обижаюсь. Только сочувствую. Они хорошие родители, искренне желали мне добра. Последнюю рубашку с себя снимали. Как говорится: «Все лучшее – детям». Я всегда была одета, накормлена и досмотрена. Они дали мне все, что могли. Сделали максимум возможного. Их любили так же. Это все поколенческие травмы. Они передали их мне. У меня нет цели дать оценку родителям или историческому контексту, в котором мы росли, и уж тем более найти виноватых. Я хочу признать факты, рассказать о том, как они на нас повлияли и попытаться помочь самим себе.
Мы, родившиеся в 1980-е и позже, имеем мало личного опыта с Советским союзом. Наша связь базируется на впечатлениях от впечатлений других людей – по книгам, фильмам, песням и тому, как воспитывали нас родители и бабушки с дедушками. Какие страхи, стыд и вину вместе с любовью и заботой они нам передали. Как они хотели защитить нас от трудностей, а защитили от жизни. Даже этот размытый временем и преобразованный другими людьми след оставил много выбоин на наших душах. Так же как прививка БЦЖ[2] оставила рубцы на предплечьях.
Когда мы с друзьями пошли по психотерапевтам и стали обсуждать вскрывшиеся травмы друг с другом, то осознали, что они у нас общие, – методичку можно писать. Эта методичка перед вами. В ней – попытка осмыслить установки постсоветского воспитания, назвать вещи своими именами, понять, какой отпечаток все это оставило на нас и разобраться, как с этим жить. По возможности – счастливо.
То, какими мы стали взрослыми, сформировано нашим детским опытом. Мы все пи́сали в школьных туалетах без дверей, жили всей семьей в одной комнате, получали голландский батончик Mars на день рождения, мечтали о коробке-блоке из-под жвачки в киоске, поступали в университет так, будто от этого зависела вся наша жизнь, наших родителей и будущих детей, сомневались, любят ли нас родители, достигали успешного успеха, чтобы не сомневаться, уходили из отношений и компаний вместо того, чтобы поговорить о том, что нас не устраивает. И если уж быть честными до конца, жили не свою жизнь. Отдавали решения на откуп каким-то абстрактным людям или судьбе. Боялись, что о нас подумают. Мы так тщательно прятали все от других, что спрятались от себя и потерялись.
«Рожденный ползать – летать не может!», «Что ты творишь?», «Еще раз так сделаешь…», «Как тебе не стыдно?», «На обиженных воду возят», «Куда тебе?», «Разуй глаза!», «Как ты смеешь?», «Тяжело в учении – легко в бою», «Терпи казак – атаманом будешь», «Я кому сказала?!», «Там тебя разделают как бог черепаху!», «Тебя спросить забыли!», «Хорошее дело браком не назовут», «Это еще что такое?», «Сколько раз тебе объяснять?», «Как об стенку горох!», «Закругляйся!», «Раньше надо было думать!», «Что скажут люди?!» Под этот гимн мы росли. «И нормальными ж выросли», – скажете вы. Нормальными-то нормальными, а вот счастливыми ли? Думаю, осознание и изменение установок сделает нас счастливее. Для того я и пишу эту книгу. Для девочек и мальчиков, которые извиняются за свое существование, боятся сделать новый шаг, позволить себе незнание, ошибку или слабость, открываться, доверять, думают, что они одни такие, стараются предусмотреть худший сценарий, не мешать, не раздражать, угождать, быть полезными, искать одобрения, позволения и заслуживать любовь. Помочь себе быть тем человеком, которым хотим быть. Свободным. Открытым. Уязвимым. Рисковать. Жить свою жизнь. На полную! В реальности, а не в мире своих фантазий.
Все убеждения, переданные мне воспитанными в Советском союзе родителями, стали особенно очевидны, когда у меня появилась дочь. Она ненароком разбила стакан, и молоко разлилось по столу, а вместе с ним – и мой гнев. Изо рта вдруг стали вырываться до боли знакомые крики моей мамы: «Куда смотришь, раззява?! Я тебе сейчас не знаю, что сделаю!» Когда дочка ищет моего внимания, я отчаянно стремлюсь к уединению и невидимости. Совсем как мой папа. Я так же холодна. Все это укоренилось так глубоко, что даже не осознаю, почему поступаю так. Но уверена, что могут быть и другие способы любить и быть любимой. Я к ним стремлюсь. А чтобы высвободить свою любовь, для начала нужно высвободить свою боль. Ее хочется запрятать глубоко-глубоко и по возможности сбежать от нее подальше, забыть, сделать вид, что ее не было, но лучше всего ее осознать и прожить.
Я очень хочу преодолеть эти травмы, чтобы стать счастливее. Ближе к себе. Жить на чистовик, потому что черновиков, как и лучших времен, не существует. Но еще больше я хочу… не передавать их дальше. Чтобы взросление моей дочери стало для нее источником поддержки и роста, а не историей борьбы и преодоления.
Как журналист и коммуникатор, я много общаюсь с людьми, которые сталкиваются с аналогичными паттернами поведения. «Мне кажется, я все время извиняюсь». «Каждый раз, когда берусь за новое дело, думаю – у меня ничего не получится». «Я постеснялась что-то сказать и просто ушла». «Не могу сидеть без дела». «Вроде и есть уже не хочу, но не могу остановиться, пока тарелка не опустеет». «Прижавшись ко мне в тесном автобусе, он провел рукой по моей ноге под сарафаном, а я просто стояла и думала, что мне, наверное, показалось». «Вечно советуюсь с кем-то. Что бы вы сделали на моем месте? Как будто кто-нибудь может оказаться на моем месте».
В этой книге собраны 13 личных историй, которые помогут разобраться, почему мы так поступаем и что мы можем сделать, чтобы хакнуть систему. Нет, здесь не будет готовых рецептов на каждый день: делайте хорошо, а плохо не делайте, спасибо-пожалуйста. Но я надеюсь, здесь будет возможность подсветить для себя что-то, чего вы раньше не замечали. Похвалить себя за то, что заметили. Услышать среди разрозненного хора толпы собственный голос. Начать говорить с собой по-доброму: как говорили бы со своим другом или ребенком. Научиться воспринимать сигналы своего тела. Достать все свои скелеты из шкафа и познакомиться с ними, рассмотреть поближе, признать и принять их. Понять, что некоторые навыки, которые помогли нам выжить в детстве, никак не помогают в современной жизни. Я верю, что истории и откровение могут сделать для нас больше, чем молчание и сомнения. Они освобождают и помогают стать ближе друг другу. Иногда читать будет больно, неприятно, жалко, грустно, страшно. Но даже самые темные истории полны надежды. Они борются с забытьем и повторением. Они и тяжелы, и прекрасны – как наша жизнь. Мы пройдем этот путь вместе. Нас много. Больше, чем кажется. С нами все окей. Ну, рассказывай!
