Вечер был меланхолично-уютным. Я сидела дома, закутавшись в плед, слушала Фалько, которого мне подарил на Новый год Пенс, и наслаждалась моментом бытия. Вроде бы ничего особенного с тобой не происходит – звезды не обрушиваются на твою голову, ты живешь нормальной, растительной жизнью и – вот ведь как счастлив, и слов не находится!
Потому что просто хорошо. Душе спокойно, а телу – уютно. Все плохие воспоминания отошли на второй план, позволив тебе не обращать на них никакого внимания.
Это и есть – счастье?
Понятия не имею… Но сказал же поэт: «На свете счастья нет, но есть покой и воля».
Вот я и наслаждаюсь собственным Покоем и собственной Волей.
Звонок телефона разрушил мою негу, вырывая меня из маленькой иллюзии счастья с такой безжалостной свирепостью, что и у вампира бы дрогнуло сердце.
– Алло, – проговорила я в трубку, надеясь, что это кто-то из моих друзей. Кому еще беспокоить меня в столь поздний час?
– Сашка, прости, что поздно, – прозвучал голос Ларикова, такой встревоженный, что я не сдержалась и пробормотала:
– Кранты!
– Ты что-то сказала?
– Я сказала «добрый вечер», – соврала я.
– Сашенька, ты мне нужна. Срочно. Можешь приехать?
– Ты на часы смотрел? – поинтересовалась я. – Я собиралась уже ложиться спать.
– Саша, я все понимаю, но ты действительно нужна. Я сейчас что-нибудь придумаю с машиной…
Он начал тихонечко с кем-то переговариваться, потом бросил в трубку:
– Через пятнадцать минут за тобой подъедут.
– О господи! – закатила я глаза. – По твоему разумению, я вообще не имею права на отдых, да?
– Саш, имеешь! После того как мы поможем этому человеку, я дам тебе на сон трое суток!
– Какому человеку?
– Не телефонный разговор, малышка! Приедешь – расскажу!
И он самым что ни на есть нахальным образом повесил трубку.
* * *
Я не знала, куда деваться от охвативших меня чувств раздражения и гнева.
Нет, кажется, мой вконец обнаглевший босс скоро начнет названивать мне в любое время суток!
И я – что самое смешное! – просто обязана буду откликаться.
«Да, хозяин». «Слушаюсь, хозяин»…
Тьфу, ну и жизнь!
Я металась как разъяренная тигрица.
– Черт, черт, черт, – твердила я, сметая все на своем пути, отчасти забыв, что падающие на пол несчастные вещи принадлежат не Ларчику, а мне. И, следовательно, так поступать с ними в высшей степени неосмотрительно.
Когда на пол упал мой любимый тигр с такой милой и простодушной физиономией, я почувствовала раскаяние.
– Бедняжка, – пробормотала я, прижимая несчастного плюшевого звереныша к груди. – Невинный ты мой страдалец!
Успокоившись, я взяла сигарету и плюхнулась в кресло, нажав на кнопочку пульта.
Но расслабиться мне не дали!
В дверь позвонили. Осторожно и вежливо, как бы заранее извиняясь за причиненное беспокойство.
– Сейчас, – отозвалась я, бросаясь к двери с таким рвением, что с моей ноги слетела домашняя тапочка.
По сей глупейшей причине я немного задержалась и лишь через некоторое время открыла дверь.
На пороге стоял невысокий мужчина лет сорока, и на его лице застыла угодливая до отвращения улыбка.
– Александра Сергеевна? – поинтересовался он, немного склонившись в лакейском поклоне.
– Да, – кивнула я.
– Я от Андрея Петровича. Он вас ждет.
– Знаю, – буркнула я. – У него дурная манера вызывать меня в самое неподходящее время. Теперь он требует меня даже глубокой ночью.
– Обстоятельства, – развел руками «пришелец». – Знаете ли, Александра Сергеевна, таковы вот у нас обстоятельства-с!
Мой «ночной гость» сейчас был похож на персонажа романов Достоевского. Как бы выплывший из ночной темноты, он вбирал в себя этот сумрак и зловеще распространял его вокруг себя.
Быстро надев куртку, я вышла наружу.
На улице было классно – наконец-то пошел снег, крупными хлопьями тихо и печально покрывая землю.
А во дворе стоял настоящий лимузин с затемненными стеклами!
И именно к нему подвел меня странный дяденька и распахнул передо мной дверцу.
«Ого, – подумалось мне, когда я уютно устроилась на мягком сиденье, – кажется, у нас с Ларчиком наконец-то появились богатые клиенты!»
* * *
Отношение к богатым клиентам у меня было двойственное. С одной стороны, эти самые богатые клиенты всегда платили неплохие гонорары, что, безусловно, было в радость. Но, с другой стороны, они отличались ужасным высокомерием и в основном требовали прослеживать, чем развлекаются их «барышни» на досуге.
Барышень своих они подбирали зачастую в стриптиз-клубах, и посему они и развлекались соответственно. А мне на все сии безобразия смотреть было совершенно не в кайф.
Так что, пока наш великолепный лимузин рассекал пространство столь неподходящего ему Тарасова, я печально готовилась к тому, что снова придется бегать, высунув язык на плечо, за какой-нибудь насмерть перекрашенной гризеткой и отбиваться от завсегдатаев тех мест, к которым лежала душа у наших клиентов, и уж если меня вытащили из тепленькой кроватки ночью, дело это взвалят на мои юные плечики немедленно… Я уже была мысленно готова отказаться от своей части гонорара в пользу бедного Ларикова, а сама бы продолжила отдых, как вдруг мой загадочно молчаливый спутник сказал вполголоса:
– Вы еще слишком молоды, чтобы нам помочь. Кажется, ваш босс немного переоценивает ваши способности.
* * *
Лучше бы он этого не говорил!
Я застыла с открытым от возмущения ртом, и в моих глазах вспыхнул опасный огонь.
Он продолжал смотреть на меня с легким оттенком жалости и насмешки.
Когда мое возмущение наконец начало идти на убыль, я сделала глубокий вдох, чтобы привести в порядок свои нервы, и процедила сквозь зубы:
– Я, между прочим, и не настаивала на своем участии. Вы ворвались ко мне, разбудили, хотя я в сей час должна спать, а теперь начинаете вправлять мне мозги…
– Помилуйте, – сдвинул он недоуменно брови, – никому я мозги не вправляю!
– Нет, вы заняты светлым процессом воспитания, – продолжала бушевать я. – Кажется, скоро вы начнете указывать мне, что делать, как жить, и тыкать пальцем в мои маленькие грехи!
– Боже мой, – растерянно пробормотал мой спутник, – я и не подозревал, что женщина может так обидеться. Черт знает что такое… Скажешь: старая – обижаются, говоришь, что слишком молода – обижаются еще сильнее! Я всего лишь хотел сказать, что дело это чрезвычайно опасное, а вы совсем еще девочка! Мне кажется, нам надо было поискать более взрослую девицу! И нечего так обижаться!
К тому моменту, когда он закончил свою оправдательную речь, я окончательно проснулась и мое мрачное настроение заметно просветлело. Теперь мне даже нравилась эта ситуация – едет Саша в лимузине, за окнами мелькают родные улицы и не менее родные переулки с мусорными баками, жизнь полна контрастов и посему прекрасна!
