Ерофим Сысоев - Повесть без названия

Повесть без названия
Название: Повесть без названия
Автор:
Жанры: Юмор и сатира | Современная русская литература | Историческая фантастика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Повесть без названия"

Действие развивается по двум взаимопроникающим линиям: «ленинский» пломбированный вагон движется через Германию в сторону Швеции, в то время как в помещении небольшого радиоканала в Петербурге идет обычная текущая работа – сотрудники возвращаются из командировок, материал готовится к эфиру… а вагон с революционерами тем временем приближается к балтийскому побережью.

Бесплатно читать онлайн Повесть без названия


© Ерофим Сысоев, 2021


ISBN 978-5-0053-1874-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ерофим Сысоев

Повесть без названия

– Как живёте, караси?

– Ничего себе. Мерси!

В.П.Катаев

«Alle meine Entchen schwimmen auf dem See…1»
Немецкая народная песенка

На платформе тускло и сухо, по-европейски, звякнул колокол, шаффнер в последнем вагоне, свесившись из двери наискосок, с ногой на подножке и рукою на поручне, дал длинный, тревожный свисток с переливом – и тут же впереди баском откликнулся гудок локомотива. Звякнули буфера, вздрогнули вагоны, и готические буквы «Готтмадинген» неспеша поползли к хвосту поезда. Через пару мгновений вокзал за окнами истаял и взору открылось во всём своем величии приграничное Бодензее – вытянутое и парнóе.


Лейтенант кайзеровской разведки фон Бюринг, по грудь высунувшись в окно, на прощание повертел по сторонам головой, затем незаметно, как ему показалось, сплюнул на убегавшее из-под вагонных колес полотно и, откинув назад корпус, потащил кверху раму – конец марта в этом году выдался не особенно теплым.

Покончив с окном, Бюринг немедля вышел в салон вагона.

– Каспада! – Голос лейтенанта торжественно зазвенел. – Каспада! Примьите мои поздрафления. Карошего пути!

Уже собравшиеся в салоне путешественники взволнованно зашумели, трогая друг друга руками за плечи, ладони, лацканы и проч. Побежали шепотки, возникли группки, где-то в нижнем ярусе захихикали и забегали притихшие было дети. Валя Морточкина, стройная, переодевшаяся в легкую дорожную кофточку, прижимаясь плечом к Гоше Сафарову, тыкала нежным пальчиком гейши в листок с гранками, вползвука настаивала, подчеркивая что-то в строчке подпиленным ноготком; из угла салона на возбужденную молодежь поглядывал Миха Цхакая – с сократовским профилем, с седою, как снег, бородкой, – и не без довольства оправлял ладонью белоснежные же усы.

– Мама… какать… – вдруг всеслышно заявил о себе четырехлетний Стеша Радомысльский.

Злата Ионовна робко переглянулась с Саррой Равич… но тут из своего купе наконец, широко и ласково улыбаясь, появился Ильич с пачкой самодельных билетиков на посещение сортира. Мальчик, вдруг сделавшийся неловким ввиду своей внезапной нужды, протянул билетик на кайзеровскую территорию приветливому фон Бюрингу. Злата Ионовна, полузаметно кивнув головой мужу, гордо подняла подбородок – и прошла в немецкий туалет без билета. Фон Бюринг, вжавшись в стену прохода, начисто подтянул свой обозначивающийся уже служебный животик, выпучил по прусскому протоколу глаза на даму и сделался незаметен…


…Я родился в женский праздник, 8 марта 19.. года – неудивительно, что гетеросексуальность надолго, если не навсегда, сделалось моим кредо: звезды не обманешь, а если еще и Сатурн в Козероге – то в общем-то всё: сливай воду, как говорилось в народе до введения в обиход антифриза. И в ретроградной фазе тут не обойтись без разборов, анализов – что, собственно, и занимает меня чуть ли не всё время досуга, лишая сна и покоя. Хочется знать правду… хотя где ее, правду, найдешь, когда всё везде зашлаковано и закислено безвозвратно.

Отец что-то мерил прибором по службе, находясь в краткосрочной командировке «на островах», а мать в этот день поехала с нашими кумушками на толкучку в Камисикуру, в бывшем японском секторе Сахалина, и там, прямо на рынке, у нее пошли схватки – японцам ничего не оставалось, как пригнать санитарный фургон и отвезти мать рожать в свой местный госпиталь, оставшийся от военных.

Отец, вернувшись, увидел меня уже вполне крепким и самодостаточным десятидневным подростком: японцы перевезли мать на четвертый день после родов к бывшей границе и сдали под роспись нашим военным властям. Кстати, гражданское право трактует ребенка до девяти дней от роду как существо неосмысленное, по-прежнему, как и в ходе беременности, называя его неприятным словом «плод»; на десятый же день, при встрече с отцом, я уже сменил статус, превратившись из плода в юного советского гражданина, пусть и сомнительного – в смысле места рождения – происхождения…


…Стеша, справивший нужду «у кайзера Вильгельма», как тут же, не сговариваясь, стали называть этот угол вагона путешествующие, был водворен в купе Зиновьевых, едва успев коснуться подола строгого платья «тети Сарры», по кличке Ольга, – та, в свою очередь, тоже отправилась восвояси, в купе к Инессе, напоследок вполоборота оделив соперницу уничтожающим взглядом. Злата Ионовна, поджав губки, вспомнила о трех годах разницы и, ядовито прошипев «Карпинсссская», ретировалась в зиновьевское купе…


…И отец, и мать получили по службе взбучку, но приграничная торговля у нас тогда не возбранялась, поэтому и взбучка была несильной: отцу достались несколько внеочередных дежурств у себя на станции и запись в личное дело, а матери влепили выговор с невнятной формулировкой. Этим всё и кончилось, если не считать особиста из военной части, который, переписывая мою содержащую сплошные иероглифы японскую метрику в бланк свидетельства о рождении, на чем свет стоит ругал либеральные сахалинские порядки и обещал жаловаться «на самый верх».

В целом же моему появлению на свет все были рады – детей тогда просто и бескорыстно любили.

Тяга к другому полу дала знать о себе весьма рано, а первые опыты плотского принесли нехарактерные для мальчикового возраста хлопоты: айны, коренной народ Сахалина, всё еще в массе своей существа девственной культуры; раннее созревание девочек воспринимается у них впрямую, знаково, а таких девчонок-айно в классе у нас было пятеро. Но об этом здесь лучше умолчать, чтобы не перегружать, так сказать, ткань повествования…


…Наутро в коридоре у туалета появилась меловая черта. Шептались, что прочертил ее сам Ильич, чтобы ограничить контакты с прусскими офицерами – генштабовец капитан фон Планитц производил впечатление провокатора, способного разболтать об этой поездке кому угодно, лишь бы заполучить в обмен на проезжающих побольше немецких военнопленных.

Ехать до Засница на Балтике предстояло почти тысячу вёрст; многие уже задумывались о пополнении взятых в дорогу съестных припасов: обещания Платтена по мере удаления от Цюриха казались всё более сомнительными, немецкие виды за стеклами окон не располагали к иллюзиям. Опять всё упиралось в прусских офицеров: без их расторопности, а главное доброжелательности рассчитывать на обильный стол не приходилось. А тут еще эта черта на полу вагона. Шепотки не утихали…


…Потом отца перевели служить в Ленинград, город нервный и пасмурный. Целомудрием, как известно, Питер тоже не отличается; тут мои впечатления стало просто некогда осмысливать: мальчик, как говорится у классиков, «навидался видóв». Что касается теории, то она долгое время оставалась для меня совершенно закрытой книгой: Франсуазу Саган я прочел уже вполне взрослым и долго недоумевал, долистав книжку до последней страницы: неужели всё


С этой книгой читают
После космического катаклизма в лесном краю жизнь постепенно налаживается, но медленно и довольно странно. Кажется, здесь действуют какие-то высшие силы…
Наступает тревожное время природных катаклизмов и социальной смуты: выпадает снег, вода в речке окрашивается в цвет крови, нарушена связь, нет электроэнергии, нет больше поставок продуктов из центра. Исчезли, испарились обе девочки-речки, вызванные к жизни могуществом инопланетных захватчиков.Степаныч со своим приятелем Фаддеем заново строят повседневную жизнь в поселке.Первая часть сборника ранее публиковалась отдельной книгой.
Стихи о женщинах, про женщин, для женщин, против женщин, из-за женщин и вообще весёлые игры словами на буквы А, О, И и множество других развлечений уставшего мастера. Читать можно с любой строчки. Спешить абсолютно некуда! Впереди у нас Вечность! Улыбнёмся!
Цикл рассказов по мотивам конкретных историй, происшествий, юмористических, сатирических и курьезных ситуаций в реальной жизни, нередко превосходящих самые замысловатые сюжеты.
Сборник юмористических рассказов известного драматурга и поэта Родиона Белецкого, в котором собрана проза за последние пятнадцать лет.Герои рассказов – люди с узнаваемыми характерами. У каждого из них есть своя драма, и они переживают её сильно, пожалуй, даже сильнее, чем драма этого заслуживает.Они все эгоисты, но редко делают зло кому-то ещё, кроме себя. Книга содержит нецензурную брань.
Небольшая книжка о человеческих пороках в шутливой и витиеватой формах. Возможно, вы узнаете в ней и себя! Возможно, своих знакомых! Но не переживайте – всегда есть возможность исправиться!..
История, полная волшебства, добра и зла, магии и необъяснимых вещей. Захар – обычный с виду парень – окунается в мир, полный иллюзий, перевоплощений, любви и ненависти, имеющей корни из далёкого прошлого, юности ещё его родителей. Чью сторону выберет молодой волшебник? Смогут ли силы зла найти отголоски в его душе и сердце? Каждый получит то, чего добивается. Кто-то любовь, кто-то власть и силу, а кому-то придётся платить за ошибки близких.
Книга повествует об истории любви сына злого волшебника Фланклинарии и украденной принцессы Перкасии. Янгул находит яйцо дракона, которым является Эрика – похищенная принцесса. Они вместе борются со злом. Янгул владеет языком сил, а Эрика управляет всеми стихиями. В переломный момент Эрика снова становиться человеком, забыв о своих чувствах к Янгулу.
Прошение Генриха де Грамона к королю о снятии с Макса Ренара всех обязательств по службе в Западной крепости подписано. Долг Макса перед короной выполнен. Теперь «заботливый» дядюшка ждет своенравного и капризного племянника в столице, чтобы поскорее женить его на виконтессе Аурелии де Марбо.Макс понимает, что отвертеться от поездки в столицу не получится. Тем более, что у него самого, помимо личных дел, накопилось много вопросов, как к брату отц
Никто доподлинно не знает причин возникновения Тени. Святоши говорят, что так боги прокляли этот мир. Философы утверждают, что Тень Стрикса – не иначе как благословление и новая веха в развитии людей. Несмотря на противоречия, и те и другие уверены, что Тень рано или поздно поглотит этот мир и изменит его до неузнаваемости.Но есть и те, кому плевать на мнение всех этих болтунов, это – маги. Они приняли Тень такой, какая она есть, со всеми ее ужас