– Ты двуличная мразь!
Жёсткий кулак пришёлся по моему животу. Меня согнуло пополам, и я почувствовала, как к горлу поступает комок. Жаль, что не комок шерсти и вдвойне жаль, что я не кошка.
Голос над моим ухом злостно продолжил.
– Хотя… этот по счету уже шестой. Но нет такого словосочетания, шестиличная мразь, верно?!
Я побоялась встать. Знаю, он мне влепит ещё раза три от силы.
– Я пожалуй… пойду…
– Куда это ты, мистер С?
Я полностью опустилась на колени и подняла взгляд в их сторону.
Мы были в глуши. Чуть дальше стояла машина, на которой я приехала с другим мужчиной. Свет фар ударял прямо по всем трем фигурам. Я должна была предвидеть это. Но я не понимала, что он знает про него. Он знает про мистера С.
Он схватил его за яйца и одним твёрдым движением сжал их. Для него это было просто, как плюнуть в баночку с маленьким отверстием.
– Как приглашать мою жену на интимные развлечения, ты тут как тут, – он заглянул в его лицо. – Скажи, ты правша, мистер С?
– Что?… Да… да…
Видимо, ему было невыносимо больно, потому что, казалось, он начал заикаться.
– Я немного изменю правила, ты не против, дорогая?
Он отпустил его причиндалы и с лёгкостью взял кисть левой руки.
– Обещаю, больно будет долго.
С этими словами, он с разъяренной силой согнул кисть мужчины и удовлетворённо сглотнул, услышав хруст, очень напоминающий перелом.
– А-а, твою мать! Что ты делаешь?! Гандон!
– Что за словечки, мистер С? – он отпустил его и подошёл ко мне. Кончики его пальцев коснулись моего подбородка и приподняли вверх. – Я сказал, он шестой?
Его улыбка неестественно расползлась по щекам, он был похож на чеширского кота, который явно сделал очень гнусную вещь. Его широкие плечи и высокий рост придавали ещё больше страха. Он ходил в зал минимум три раза в неделю и питался всякими протеинами и допингами.
– Да.
Моё тело тряслось, отчётливо предавая меня.
Он провел мизинцем по моей нижней губе, и я начала медленно тонуть в его манящих глазах. Слева, меня изучал холодный серый туман, в нем давно остались лишь руины, но справа, тёплый карий огонёк, который ещё удерживал меня, как любимую.
– Ты не перестаёшь меня удивлять, милая, – его рука нежно поглаживала мою щеку.
– Ублюдок! Я вызову полицию!
Его раненный зверь все ещё хныкал, обнажая свою истинную личину, как доказательство трусости и слабости.
Мистер С, медленно двигался к машине, придерживая сломанную кисть второй рукой.
– Секунду, дорогая, – он вновь оказался возле мужчины и схватил за шею, преградив ему путь к отступлению. – Это невежливо отвлекать меня от беседы с моей женой.
– Ты урод! Ты сломал мне руку!.. Я не знал, что у неё есть муж! Пусть ты и твоя жена идёт туда же… нахуй!.. Я посажу тебя!
Мистер С, попытался откинуть его руку, но вместо этого получил три удара в лицо. Он обмяк.
– Мне абсолютно и глубоко плевать, что ты думал или чего не знал. Ты трахал мою жену, а я, видишь ли, вас раскрыл, – он отпустил его и тот чудом не упал, встав на четвереньки. – Моя славная женушка, знает, что следует… далее.
Он вновь подошёл ко мне и с неким азартом промолвил.
– Шестой.
– Зак, не нужно.
Это было похоже больше на писк, но все, что я сейчас могла, это попытаться.
Он оскалился и с чудовищной силой влепил мне пощёчину.
– Ты должна была раньше думать, любимая, до того, как ощущать чью-то руку в своих трусиках.
– Но мы не спали… прошу… я не вру…
Слёзы падали прямо на голые колени, но мне было уже практически все равно. Он снова хочет это сделать. Играть. Обманывать. Испытывать.
Он подошёл к почти что, безмолвному телу, и взял его сломанную кисть в твёрдую руку.
– Шестой.
Он с гордо поднятой головой, сломал большой палец левой руки. Шестой по счету.
Мистер С даже не думал шевелиться, он тихонько выл от боли и слишком глубоко дышал.
– Я покажу тебе наш дом, – он взял его за шкирку и резким движением поднял в воздух. – А ты, дорогая, будешь хорошей женой и не откажешься принимать гостей.
Я покорно поднялась, и он схватил меня за запястье.
Мой муж ужасный человек. Он был взрослым, воспитанным человеком… и останется таким в моей памяти, но не в моей жизни.
Я справлюсь. Я знаю правила. Я найду выход.
Первый повод – я боюсь своего мужа.
Он с лёгкостью толкнул дверь, и она с грохотом распахнулась.
Внутри горел свет, слишком тусклый, чтобы что-то отчётливо разглядеть.
– Я кое-что сделаю, а ты пока разогрей мне ужин.
С этими словами, он подхватил тело мистера С, который находился в отключке и перекинул через плечо.
– После ужина, я сделаю для тебя подарок. Тебе понравится, милая.
Он закрыл входную дверь левой ногой и поднялся по лестнице.
Я облокотилась о стену и зажала рот рукой, чтобы не закричать от бессилия. Все, чего мне сейчас хотелось, это раствориться в выдуманном мире, где ты не будешь заперта, как птица в клетке. А я была той самой канарейкой, над которой нависли крылья могучего коршуна. И этот коршун был реальным психом. Мне приходилось с ним жить и выполнять самые изощренные фантазии и ужасные выборы.
Не в силах больше выдавливать из себя слезы, я повернула голову и посмотрела на холодильник. На нем висела записка.
– Черт!
Я ловко сорвала её с дверцы и запихала глубоко в карман.
Он не видел? Нет. Точно нет. Если бы он знал, то вёл себя по-другому.
Я глубоко вздохнула и вытерла лицо. Нужно разогреть еду, иначе мне снова попадёт.
Я открыла холодильник и достала пасту. Его любимое блюдо. Раз в неделю оно должно быть в списке.
– Ублюдок, – мой шёпот не был замечен. Он не любил, когда я оскорбляю его чувства. А я не любила удары по своему телу.
Ужин был разогрет, и я подготовила столовые приборы.
– Твой мистер С, трус.
Голос. Грубый, хриплый, твёрдый. Он сталь. Его нельзя сломать.
– Он не мой.
– Скажи мне, Лили, почему ты всегда выбираешь такую размазню? – он проигнорировал мой ответ и, конечно же, принялся играть в свои игры.
– Я не выбираю.
Он усмехнулся и взял вилку в руки.
– Налей мне виски, чистый с лимоном. – Я обернулась и взяла бутылку с барного столика. – Ты сегодня можешь праздновать. Я дарю тебе ночь с мистером Г.
Я сильно прикусила внутреннюю сторону щёк, но продолжила наполнять бокал.
– Молчишь? Не рада моему подарку?
– Я…
В кармане завибрировал телефон. Я чувствовала, как взгляд мужа остановился на мне. Я слышала, как он отложил вилку в сторону и шумно набрал воздух в лёгкие.
– Телефон!
Я поставила бутылку обратно на стол и на носочках развернулась к нему.
– Телефон! Живо!
Его голос ни на секунду не дрогнул. Он нахмурил брови и смотрел прямо в мои глаза.
Я вынула телефон из кармана и даже не посмотрела на экран – за это полагается телесное наказание.
– Да?
Его голос молниеносно превратился в самый прекрасный тембр ангельского голоса.
