Порою хочется сказать людям, которые не уверовали в Господа: кто вы? кто вы в этой жизни? чего вы ищете в зеркальном отражении и что вы видите в нем?
Кто вы?
Как хочется кричать, задавая эти вопросы, чтобы люди, наконец, увидели не себя, а переступили через себя, сделали важнейший поворот в жизни – к спасению от Господа.
Тяготит сердце. Грустно смотреть, например, на людей, которые едут в транспорте. Я вижу их вокруг себя. О чем они плачут? О себе. Только о своем.
А ведь и я никогда не думал о Боге и церкви… В церковь ходил, помню, за святой водой. Бабушка говорила, чтобы я ходил, и я слушался. В храме не чувствовал себя комфортно – какой-то мандраж был, чего-то боялся. Атмосфера угнетала – свечи, иконы, запах ладана – одни ассоциации с кладбищем.
С детства нравилось и нравится сейчас цветы сажать. Вьющиеся растения на балконе каждое лето – это мое «царство». Голубенькие, желтенькие. Приятно, когда балкон с видом на лес, солнце светит и маленький лес на балконе, любимая кошка сидит, греется на солнышке, цветы растут. Любуюсь. Скажу Господу «спасибо» и радуюсь. Каждый из вас может вспомнить, что увлекало или увлекает больше всего, какое-то занятие или хобби, что-то простое, земное, человеческое, в чем вы видите благословение и руку Божию. Вот у меня такое – люблю выращивать цветы.
Мысли о вечном: первые касания Бога
Учился в школе – атеизм, эволюция. Никогда не задумывался о том, что такое вера в Бога. Разговоры о православии и других ветвях христианства не велись.
Знал, что я крещенный. Был крестик нательный, потерял в армии. Второй крестик подарили из уважения блатные люди на зоне – серебряный. Таким способом смотрящие зоны благословляют, дают понять, что ты, мол, не сволочь, нормальный человек, и они помогут, если будет нужно, никто не возьмет ничего с меня за помощь.
Когда попадал на разные зоны, ходил в храм, батюшка в определенные дни приезжал. В каждой тюремной церквушке зэки работали священниками, но ни разу не беседовал с ними о Боге. Заходили в открытый храм неподалеку от барака. Когда мимо часовенки шли, осеняли себя крестным знамением, свечки ставили, 5—10 минут стояли в храме и уходили.
На зоне заключенный закрыт от всего. Не можешь выйти и пойти в магазин, куда-то еще. Такая обстановка угнетает. Проснулся – в окно смотрят лишь вышки и человек с автоматом. Ты идешь, и вышки стоят, видишь это постоянно. Угнетает. Мысленно локти кусаешь: зачем я своровал? Зачем мне нужно было?
Сожаление приходит сразу после суда, когда привозят в СИЗО, даже еще раньше – когда конвой подходит к месту, где в судебном зале сидит обвиняемый. Судья произносит: «Полтора года колонии общего режима». Всё! Темнота. Перед тобой мысленно двери закрыты на волю, где радость, смех, любовь, родные, близкие.
Бах. Закрыли. Конвой. Наручники. Пристегивают… и ведут в автозак на обыск, опускаешь «гриву» (голову) и понимаешь, что *опа (примечание от редактора: сохранен оригинальный нелитературный текст из лексикона автора).