Бернар стал самым молодым в мире ребенком, получившим взрослые права, когда ему было три дня от роду. А о своей смерти он узнал чуть раньше, из уведомления об увольнении, когда робот охранник не пустил его на работу.
Уведомление сообщало, что он, Бернар Себастьян Катони, сорокатрехлетний рабочий, уволен в связи с его собственной смертью. Робот-охранник подкатил к нему на мягких колесах, вручил уведомление и ловко выудил пропуск из кармана.
– Вы сдурели, что ли? – возмутился Бернар.– Я же не умер!
– Если вы не умерли, – ответил охранник, – то вам надлежит находиться на своем рабочем месте.
– Так ты меня не пускаешь на рабочее место! – Бернар шагнул к двери, но робот ловко оттеснил его в сторону.
– Согласно уведомлению о вашей смерти, вы скончались. Отойдите.
– Я не умер!
– Отойдите! Или я буду вынужден применить силу.
Бернар скончался. Во всяком случае, так следовало из официальных документов, а в мире нет ничего важнее, чем документы. Реальность не так важна, как записи в официальных бумагах, и когда в ход идут строки из баз данных, реальность стыдливо прячется в темном углу. Базы данных знают все. Камеры слежения и системы распознавания лиц фиксируют каждый шаг. Все покупки записаны. Все маршруты прогулок учтены по данным, полученным от сотовых телефонов. Каждый телефонный разговор записывается, и нет ничего, что ускользнуло бы от внимания Службы Статистики.
Сколько туалетной бумаги вы расходуете и сколько алкоголя выпиваете? Сколько ругательств произносите, какие лекарства принимаете? У Службы Статистики есть ответ на любой вопрос. «Тотальная слежка» – звучит не слишком приятно, поэтому все это называют просто «статистическими данными». И статистика не ошибается!
Так принято считать, и Бернар сам так считал, пока не обнаружил, что ошибки возможны. Обнаружил в тот момент, когда один нолик в миллионах терабайт информации слетел с места, и самого Бернара пометили, как умершего. Теперь он стоял на улице, и не мог зайти к себе на работу.
Бернар пожал плечами, и остановил автоматическое такси. Не может зайти – значит, у него выходной! Он сунул карту в щель оплаты, но такси не двинулось с места. «Карта не действительна», – прочел Бернар на экране, – «Владелец карты скончался». Он умер, а мертвому деньги не нужны. Его карты аннулированы. Он выругался и ударил по терминалу, а такси включило систему защиты от вандализма. Бернар получил удар током и оказался на тротуаре.
Бернар проклинал роботов, такси и Службу Статистики. Он шел пешком и ругался на ходу. Останавливался, что бы отдохнуть, и тогда ругался, стоя на месте. Он пришел домой, но не смог войти в квартиру. Когда умирает одинокий человек без наследников, его имущество переходит в собственность городского правительства. Бернар нашел свою дверь опечатанной. Он не имеет права входить внутрь и распоряжаться имуществом покойника, даже если покойник – он сам. У мертвых нет прав.
Он провел ночь на лестнице. Утром желудок потребовал еды, но Бернар еще не дозрел до готовности просить милостыню на улицах. Он шел в толпе людей, поднимался на эскалаторах, опускался в лифтах, и снова шел пешком. Через три часа он добрался до Центра Городского Планирования.
Несколько человек лежали на крыльце Центра без сознания, и это слегка настораживало. Но Бернар и сам уже едва держался на ногах, а потому не собирался тратить время на городских алкоголиков. Кто еще спит на крыльце посреди города, кроме пьяниц?
Центр приветливо встретил его дежурными улыбками, легкой музыкой и бесплатным кофе. Закусок к нему не полагалось, но Бернар влил в желудок три стакана горячей черной жижи, с двойным сахаром каждый, и чуть приглушил голод.
– Мне нужно опротестовать свидетельство о смерти! – сообщил он компьютерному клерку на экране. Живые люди не занимаются такой работой, они легко выходят из себя и совершают слишком много ошибок.
– Свидетельство имеется в наличии? – спросил клерк и Бернар предъявил документ
– Если свидетельство выписано без наличия присутствия должного факта смерти объекта, обозначенного в свидетельстве, объекту надлежит произвести необходимые действия, указывающие на присутствие наличия факта его жизнеспособности! – сообщил клерк, и пару минут Бернар переводил конторский язык в человеческий.
– То есть, доказать надо, что он живой? И как же мне это сделать?
– Пройдите медицинское освидетельствование. Записать вас в очередь?
– Да!
– Ваша очередь – 796, дата указана на талоне регистрации.
– Это же через месяц! – взвыл Бернар, посмотрев на талончик. – Мне надо сейчас!
– Пройдите срочное освидетельствование. Ваша очередь – 11. Внесите оплату приема врача, – клерк выдвинул терминал приема платежей, и Бернар машинально приложил к нему карту.
– Сожалею, – сообщил клерк. – Оплата картой умершего человека не представляется возможной. Следующий!
– Но я не умер! – заорал Бернар
– Если свидетельство выписано без наличия присутствия должного факта смерти объекта, обозначенного в свидетельстве…
Бернар отошел от стойки.
Еще час ушел, что бы отыскать единственного живого человека в задании. Усталая женщина в подвале принимала жалобы на работу системы электронных клерков. Когда Бернар вошел, она перекладывала полученные бумажные жалобы из лотка входящих документов в машину для уничтожения бумаг.
– Стучаться надо! – сообщила дама.
– Тук-тук! – ответил Бернар, – Я хочу пожаловаться на работу клерка.
– Да неужели? Вот это сюрприз! – женщина протянула ему ручку и лист бумаги. – Составьте жалобу, и оставьте в лотке приема документов.
Она вынула новую пачку бумаг с пометкой «Рассмотренные жалобы. Принять к исполнению» и спустила в резак для бумаги.
– А как-то еще можно?
