Свет фонаря бил в лицо и Гален почти не видел собеседника. Он давал первое в своей жизни интервью. И последнее, тут не стоит обольщаться. Заключенный, свободный человек, пятиминутная звезда на ТВ, такой путь он прошел за три года, и на этом интервью его путь и закончится. Скоро появится другая новость, которая захватит умы – танцующий кот или обвал в шахте, и о нем забудут. Но пока пять минут его славы не потрачены, все хотят знать, что теперь будет делать тот, кто потерял три года жизни из-за ложного обвинения?
– Что вы будете делать теперь? – не самый оригинальный вопрос из всех, что может задать репортер, но самый важный.
Гален улыбнулся в камеру:
– Куплю пистолет и начну жить на полную катушку. Мне надо наверстать три потерянных года. Начну, как только… – он сбился и замолчал.
– Как только что? О чем вы?
– У меня, как у призрака, остались незавершенные дела.
– Чувство юмора помогает выжить в вашей ситуации?
– Помогает, разумеется, но я сейчас не шучу. Мне надо вернуть кое-какие долги. Это – прежде всего.
– Вы о деньгах из банка?
– Нет, это вы о деньгах из банка! Хотя отлично знаете, что я их не крал. Теперь все это знают, когда я уже отсидел за них три года. И вы отлично знаете, что новый подозреваемый – управляющий банком, который прикрывался, обвиняя меня. Из-за него я и посидел три года в камере, в клетке как зверь. Я выходил только во двор, прогуляться, один раз в день, на двадцать минут. Шестнадцать шагов по двору в одну сторону. Стена. Поворот. Шестнадцать шагов обратно. И так три года и два месяца. Теперь я свободен, а он подозреваемый, но он не в камере, не считает свои шаги. Он все еще на свободе! Даже работу не потерял, только получил запрет на выезд из города, вот и все. Но будет суд, и виновные поучат свое. Может и не от судьи, но есть высший суд! И от него не уйти никому. Это я гарантирую. Кое-кто задолжал мне потерянные годы, и ему придется рассчитаться с долгами.
– Звучит зловеще. Вы хотите отомстить?
– Ну что вы! Конечно, нет. Я просто хочу вернуть должок. Вернуть и простить своих врагов. Знаете, как один философ говорил: «Врагов надо прощать, но только после того, как они повешены!». Ницше, кажется.
– Вы сказали, что собираетесь купить пистолет.
– Ну да, мир же полон опасностей! Знаете, сколько безумцев бродит по городу? Носят оружие. Порой месяцами ходят за жертвами, следят. Запугивают звонками по ночам. Смотрят в окна. А потом придут, например, в банк, вынут пистолет из сумки, и устроят расстрел у всех на глазах! Ужас. Вот я и решил, что куплю пистолет. Для защиты, конечно же.
***
Три года и два месяца. 1157 дней. 27768 часов. Столько времени Гален провел в камере с решеткой вместо двери, и решеткой вместо окна. Двадцать минут прогулки, по шестнадцать шагов в каждую сторону, от одной бетонной стены до другой, между витками холодной колючей проволоки. Шестнадцать шагов до того, как он уткнется в стену, повернет обратно и сделает еще шестнадцать шагов.
Гален считал шаги, и каждый шаг напоминал о человеке, который отправил его на прогулки в тюремный двор. Придет время, и он сможет сделать семнадцатый шаг, уйти из этого двора. И уже не будет считать шаги, которые приведут его к дому Ариана Блайна, управляющего из Второго Национального Банка.
Деньги пропали из кассы Галена. Вину он не признавал, но других подозреваемых все равно не было. Управляющий банком – человек состоятельный, он не станет воровать по мелочам. А вот кассир, увязший в долгах – совсем другое дело! Тем более, если немного денег нашли прямо у него дома. Управляющий Блайн не стал бы красть эти деньги – так считали все. И он не стал! Ради самих денег, по крайне мере. Только он сам и Гален знали настоящий мотив. Ариан ревновал, и только поэтому подбросил деньги. Он пришел домой к Галену и потребовал оставить в покое его Амалию.
– Да я пальцем не трогал вашу жену! – уверил его Гален, и тогда казалось, что все удалось решить миром. Но утром в его дом пришли люди в форме, с ордером на обыск, и вытащили из кармана куртки Галена краденые купюры. Ариан рассказал в суде историю о кассире, который воровал так часто, что пришлось пометить деньги в его кассе. Гален не смог ответить, где все остальное, и следующе три года считал шаги на тюремной прогулке. Ровно шестнадцать шагов в одну сторону.
Он шагал по двору тюрьмы, и очень медленно шагал к свободе. Три года ушло, что бы добиться пересмотра дела и получить полное оправдание. Теперь Гален мог не считать шаги, но все равно считал их, по привычке. И шел к Ариану Блайну.
Но по пути не помешает зайти в оружейный магазин. Освободившись как невиновный, Гален вернул себя все права, в том числе, и право носить пистолет.
– Вам нужно оружие для охоты или для обороны? – спросил его продавец, и Гален ответил веселым и беззаботным тоном:
– А есть для нападения? Шучу, шучу, не волнуйтесь. Для обороны, конечно – хочу защитить свою жизнь от парочки сволочей, которые ее испортили. Прикончить гада – это же считается самообороной, да?
Он купил пистолет, патроны, и спросил, где можно быстро научиться попадать в мишень размером с человека. Пока он покупал спортивную сумку в соседнем магазине, продавец набирал номер полиции. Сотрудник в штатском приехал домой к Галену.
– Гален Вудред? – спросил он, хотя и так знал, с кем говорит.
– Да, это я – он самый, собственной персоной. Чем могу помочь в столь поздний час почтенному джентльмену из Департамента Полиции?
