Кира Суворова
— Да сколько можно-то?! Ну, правда!
Опустив ноги на пол, точнёхонько попала в тапки. Сегодня
некому их было прятать — соседка по комнате предпочла быть где-то ещё, но не в
своей кровати. И я даже имею подозрение где именно она есть. Не зря же про неё
говорят — хочешь найти Марту — иди на звук. Где музыка и вопли громче всего,
там она и есть.
— И как ещё штукатурка с потолка от их топота не сыпется?
— не стесняясь, проговорила вслух. Всё равно ж никому этим не помешаю, а самой
легче станет. Хоть так выплесну негодование на этих полудурочных любителей
ночной жизни. И ладно бы тусили где-нибудь в клубе, денег ведь у них полно, так
нет, предпочитают комнату как раз над нашей с Мартой. Наверняка же
специально.
— Нет, это уж слишком! — ещё прибавившаяся громкость музыки
заставила меня подпрыгнуть и направиться к шифоньеру. Как бы я не любила свою
потрясающую ночнушку с вышивкой, всё же ходить в ней на людях не стоило.
Сарафан на тонких лямочках был признан идеальным
вариантом, потому что в нём можно было ходить и без бюстгальтера. Раз, и ты уже
готова! А то, что прохладно… так злее буду. Глядишь, и разгоню всех этих
любителей пошуметь ночью.
Поднимаясь по лестнице на следующий этаж, недоумевала –
как такое, скорее уж шумовое, чем музыкальное сопровождение ночи никому не
мешает?! А ведь так хотелось утром быть цветущей-отдохнувшей и готовой к
свиданию с моим любимым.
Но половина ночи уже позади, с поспать пока не удалось ни
минутки. И, самое обидное, что даже учёба была тут ни при чём. На неё бы я и не
подумала обижаться. Дали шанс получить профессию, да не абы какую, а к которой
душа лежит — и на том спасибо.
В нужную верь постучала кулаком. Если б на ногах были не
тапочки, а что покрепче, то стукнула бы пару раз ногой, чтоб точно услышали с
той стороны двери.
— Кажется к нам ещё гости! Сделайте музыку потише, —
радостно проорали с той стороны дверного полотна, прежде чем его распахнуть
вовсю ширь. — Суворова? Тебя разве приглашали?
— Ты?! — с удивлением уставилась в голубые глаза, что ещё
вчера казались тёплым морем, на котором я, к слову, ни разу не была, а сейчас
они же кололи холодными льдинками насмешки.
Марк даже не пытался оправдаться или оттолкнуть от себя
девушку. Как тискал её, так и продолжал.
— Ну, я. И что? — красивые, тонкие, чувственные губы
кривились в пренебрежении.
И тут я поняла, что — ни-че-го. Ничего не было для него
святого, потому что только вчера, на мой день рождения…
— Иди ко мне, — длинные пальцы обхватывают мои предплечья, придвигая
ближе и помогая устроиться лицом к Марку, оседлав его ноги. Уверенные мужские
объятья заставляют улыбнуться и смутиться. Никак не привыкну к такому тесному
контакту. — У меня есть для тебя подарок. Волшебно-приятный!
— Прям волшебный? — намекаю на неправдоподобность.
— Ага, — кивает с хитрым прищуром, пока его ладони проходятся по моим
рукам вверх и вниз, и снова. Сжимай и надавливай он посильнее, можно было бы
подумать, что растирает, пытаясь согреть, но нет, он — гладит, лаская. — А ещё
— он будет незабываемым. Правда, если ты позволишь мне его тебе подарить.
Пока я пытаюсь понять, что же это за подарок такой, который можно
позволить или не позволить подарить, пальцы Марка сменили траекторию движения.
В очередной раз добравшись до плеч, они «зашагали» по краю декольте вниз, пока
не достигли нижнего его края по центру.
— Оп!
Первая пуговка покинула свою петельку. Метнувшиеся с протестом мои
ладони были перехвачены его руками, зацелованы в центр каждой из ладошек и
уложены на торс, прямо поверх чёрной футболки, что так ему идёт. Голубоглазый
блондин в чёрном — просто божественное сочетание!
И пока я не опомнилась, в игру вступают его тонкие губы, что сперва
нежно ласкают пухлые, стараясь кончиком языка проникнуть в мой рот, а потом
становятся всё напористее, пока не добиваются своего. А мне нравится эта
напористость Марка, когда уговаривает так, что хочется покориться, вверяя себя
в его сильные, надёжные руки с волшебно-длинными пальцами. О, как он ими
владеет! Гитара ему отзывается примерно так же, как и моё тело сейчас.
— Малышка, ты такая красивая, моя, и я — твой, — нашёптывает на ушко,
не забывая его зацеловывать и мочку прикусывать. — Я так хочу тебя… сделать уже
своей до конца, чтобы больше никто на тебя не смог претендовать. Только моя
будешь. Только со мной. Моя любимая… сладость. Позволь тебя попробовать и сделать
тебе подарок.
Бесподобно длинные, музыкальные пальцы вновь подбираются к зоне
декольте и не спеша продолжают свою методичную борьбу с мелкими пуговками. Чем
больше их покидает свои петельки, тем ярче загораются глаза Марка, и теперь его
губы зацеловывают каждый оголяющийся участок моей кожи, заставляя млеть и всё
же вздрагивать с непривычки, пока он одной рукой придерживает за спину.
Вот уже и края ажурного бюстгальтера показались, и Марк тихо
присвистывает, выказывая таким образом своё восхищение. Красное кружево красиво
обрамляет мою грудь-троечку. Эта красота стоила мне приличной части имеющихся
денег, но при таком парне хочется быть красивой. И раз внешними данными я не
выделялась, то решила украсить себя вот так, обалденным нижним бельём. Платье тоже
было красивым, но по сравнению с яркой красотой кружев, оно… смотрелось не так
шикарно.
— Я так и знал, что ты не так проста, как кажешься, моя сладкая
пироженка, — намёк на мои формы мог бы и обидеть, но Марк произносил название
сладости с таким восхищением, что я лишь улыбалась на это.
Пуговки окончились чуть ниже линии груди, и чтобы продолжить осмотр
достопримечательностей, надо было снять с меня платье.
— Кира, сладкая девочка, ты же хочешь получить мой подарок? — томный
взгляд голубых глаз будто гипнотизирует, а голос с нотками хрипотцы
обволакивает и заставляет дрожать от нетерпения. Да, мне хотелось продолжения.
Пока мы доходили только до поцелуев, но чем больше их вариантов мы с Марком
пробовали, тем сложнее мне было каждый раз останавливаться. А всё потому, что
бабушка мне говорила, то нельзя пускать мужчину под юбку до свадьбы. А то не
будет у меня ни девичьей чести, ни свадьбы с покусившимся на самое ценное. Но
Марк же не просто какой-то там не пойми кто. Да и не просто так же он за мной
ухаживает уже четыре месяца, с первого дня нашего пятого курса. Очень красиво,
настойчиво и с размахом. Даже в любви признался, рассказывал про планы, как
доучимся и поженимся, и он никуда меня не отпустит и никому не отдаст.
— Хочу, — киваю, решив для себя, что уж ему точно можно доверять.
Довериться окончательно.
— Умница, — мурлыча, Марк притискивает к себе ближе и целует в губы,
потом в шею и ниже, увлекая с собой в горизонтальное положение…
