1. Глава 1
Стены дома сотряс голос отца. Я стояла на пороге, ожидая, пока на мою голову свалятся нравоучения: папа узнал, что я снова покидала наш городок, невзирая на его запрет.
***
Родители часто занимались делами общины, что предполагало их постоянное отсутствие. В такие дни меня оставляли дома под присмотром старейшин. Как сделали они это и вчера, несмотря на то что на днях мне исполнилось восемнадцать лет. Но мои няньки, привыкшие вовремя ложиться спать, после полуночи утрачивали способность держать все под контролем. Поэтому я в очередной раз воспользовалась этим шансом и с друзьями сбежала за стены общины. Для этого у нас была своя тайная лазейка, заросшая плющом. Эта дыра в стене осталась еще со времен последней битвы с торайдами.
Маленький камешек полетел в окошко второго этажа дома вандери. Я всегда так делала, чтобы позвать Богдана. Этот рыжеволосый зануда не особо любил вылазки, но иногда ходил с нами. На вид ему было около двадцати лет, но мне казалось, что он уже давно перерос этот возраст: ему ничего не было интересно, кроме лежания на кровати. А, возможно, его душа на самом деле была старше. Богдан был вандери, но не рассказывал о себе и о своей жизни по ту сторону. Зато в подробностях любил говорить о том, как интересен и разнообразен мир, в котором он родился.
— Чего так долго? — возмутилась я, увидев запоздавшего друга на пороге дома.
— Может, без меня сходите? — ответил друг, потирая сонные глаза.
— Что ты ворчишь как старейшина? Пошевеливайся, — потянула я его за собой.
Мы с Богданом, обходя стороной освещенные улицы, добрались до бреши в стене, где нас уже ждал Владислав — будущий хранитель. Вот он всегда был со мной заодно. Наши с ним характеры были похожи. Я всегда восхищалась его родителями — Марго и Егором. Владик же пошел в них и был сильным и веселым парнем. Но иногда он бесил меня своей непосредственной прямотой.
По темной лесной тропе мы втроем добрались до окраины соседней деревни, где веселье было уже в самом разгаре. Местная молодежь собралась в заброшенном доме и отмечала последние летние дни. Деревенские никогда не считали нас изгоями только потому, что мы жили обособленно, но людское любопытство иногда выливалось в конфликт. Мы спокойно сидели на лавочке и болтали с ребятами, когда на нас обратил внимание подвыпивший парень:
— Эй, рыжий! Почему ваша община обнесена таким высоченным забором? — нагло обратился местный задира к Богдану. Но мой друг всегда предпочитал отмалчиваться и не развязывать драки, поэтому он только отвернулся и отпил квасу.
— Живем дорого-богато, вот и забор высокий, чтоб не лезли всякие, — выдал Владик и в подтверждение своих слов продемонстрировал свой нож с позолоченной рукоятью. — У нас там все из золота.
Конечно же, он это выдумал. Мы жили в достатке, но в жемчугах не спали.
— Из золота!.. — передразнил деревенский парень и едко рассмеялся, оборачиваясь на своих дружков. — И что вы с этой побрякушкой делать-то будете, когда враги нападут? — язвительно продолжил задира.
— Глотки резать, — угрожающе ответила я и демонстративно провела большим пальцем себе по горлу.
Дебошир под моим взглядом тут же притих. Вероятно, вспомнил прошлую драку, в которой я избила мужика за то, что тот решил меня приобнять в подворотне. Несладко ему тогда пришлось. За то теперь он больше не захочет приставать к молоденьким девушкам.
Деревенские жители не носили с собой оружия и в основном не умели с ним обращаться, в отличие от нас, поэтому редко задирались. А в остальном жители городка вандери не отличались от обычных людей. Кроме самих вандери, естественно. Им приходилось скрывать свои силы, ведь их все еще считали колдунами и побаивались. Поэтому о том, что пальцы Богдана могли раскаляться до температуры магмы в жерле вулкана и поджигать все что угодно, знали только мы. Из-за чего некоторые так смело и задирались.
После посиделок с ребятами мы отправились домой, ведь время было далеко за полночь. Внезапное возвращение родителей стало для меня большим сюрпризом. Только я шагнула через порог дома, как мгновенно ощутила, что над моей головой сгустились тучи.
— Ярослава, — послышался голос отца из зала советов.
Мне ничего не оставалось, кроме как встретиться лицом к лицу с главенствующим общины. И я обреченно шагнула в зал советов.
— Ты снова ослушалась меня и покинула общину? — спросил он, не смотря мне в глаза и занимая место за массивным и длинным столом. Рядом с ним сидели встревоженные старейшины.
Я исподлобья смотрела на главенствующего в томительном ожидании взбучки. Но папа только глубоко вздохнул и посмотрел на меня уставшим взглядом. Как всегда…
— Я уже не ребенок, — возмущенно ответила я, выпрямившись, и скрестила руки на груди.
— Ты моя дочь. И я не просто так запрещаю тебе покидать общину, пока твои силы не проснулись. Ты сама прекрасно знаешь почему, — произнес отец ровным тоном и покачал головой.
— Я смогу постоять за себя! — выкрикнула я в ответ и уверенно шагнула вперед, бросив на стол кинжал, орудовать которым меня научили еще в детстве. Я с яростью посмотрела в вечно холодные глаза отца.
— Ярослава, это не позволительное поведение для дочери главенствующего! — выкрикнул один из старейшин.
Авдей всегда возмущался, когда я что-то делала по-своему, а не по правилам. Он упорно считал, что я должна была сидеть дома и заниматься женской ерундой, а сражаться на мечах — удел парней. И никакие мои доводы на старейшину не действовали. Одна надежда была на то, что в скором времени у меня проявятся свои силы и эта чрезмерная опека закончится.
Я не вандери, моя душа не странствует, но благодаря силовой совместимости моих родителей, могу получить власть над стихиями или творить прочие чудеса. Возраст у меня был уже подходящий для этого, но силы еще не проявились. Отец говорит, что этим я в маму. Зато от отца я переняла целеустремленность. А еще я внешне была на него похожа: темно-русые волосы, ярко выраженные скулы и тонкий прямой нос. А главное, у меня были его глаза, за которые он, верно, и прощал мне мои сумасбродные выходки.
Вот и на этот раз распылялся лишь старейшина.
— Александр, ты не должен закрывать глаза на такие выходки. Ярослава совсем от рук отбилась, — занудствовал седовласый старик, тряся морщинистыми руками. — Что люди скажут? Как ты дальше будешь управлять общиной, если не можешь повлиять даже на родную дочь?
— Ярослава, иди к себе в комнату, — спокойно произнес отец, устало потерев лоб.
— И чтобы неделю оттуда не выходила! — добавил старейшина и хлопнул ладонью по столу.
Я со злостью схватила свой кинжал со стола и бросилась прочь. Я все равно докажу всем, что могу больше, чем простая девчонка. Да даже больше, чем некоторые парни! И однажды они все признают меня достойной, чего бы мне это не стоило.
