«Эдвард Саншайн был прекрасен, как грех. Его зеленовато-голубоватые глаза, окруженные многочисленными темными ресницами, сияли, как рассветное солнце в зените иссиня-синих небес. Красивые скулы его нежных щек покрылись стыдливым румянцем, на роскошных губах застыла застенчивая улыбка, полная страсти.
– Поцелуйте же меня, сэр, – страстным шепотом страстно прошептала юная грешница Бланш и поправила кокетливый локон цвета…» – цвета… цвета закатного луча? Цвета спелой пшеницы? Цвета лепестков золотисто-розовой розы? Да что б ее! Верочка принялась лихорадочно скроллить назад: в какой-то из уже опубликованных глав этого фанфика она совершенно точно описывала цвет кокетливых локонов юной грешницы Бланш, только вот в какой… Облажаться снова ужасно не хотелось. Последний из ее текстов нещадно раскритиковали на форуме фанфиков.нет – нижняя сорочка леди Эвелин у нее, видите ли, в первой главе была шелковой, в пятой кружевной, а к финалу она ее вообще куда-то потеряла. Припомнив все нелестные эпитеты, которыми в очередной раз наградили ее творчество неблагодарные читатели, Верочка сердито шмыгнула носом – можно подумать, она, Леди Миднайт-Сан, самый худший автор на свете! Можно подумать, ее героиня настолько бедна, что не может позволить себе вторую сорочку! Можно подумать…
– Пить! – примчавшийся с центра детской площадки сынишка с разбегу впечатался ей в колени, принялся деловито рыться в расстегнутой сумке. – Ты пить взяла?
– Взяла, – со вздохом ответила Верочка, откладывая телефон с никак не желавшим дописываться абзацем. – Вот. Пей, только аккуратно, постарайся не…
– Пасип! – сынишка выхватил из ее рук бутылку, жадно отпил. – Смотли, я вот, вот с этой класивой девочкой иглаю!
– Это замечательно, – кивнула Верочка, с тоской глядя на подходившую к ее скамейке молодую девицу в розовом, рядом с которой топталась малышка, упакованная в плотный зимний комбинезон такого же, как у матери, яростно-поросячьего цвета. – Беги, играй.
– Как хорошо вы уже разговариваете, – девица в куртке с крупным логотипом «Баленсиага», расшитым подозрительно яркими стразами, без спроса присела на Верочкину скамейку. – Сколько вам?
– Четыре с половиной, – обреченно ответила Верочка. Ну все, конец спокойствию, очередная энтузиастически настроенная молодая мамаша на ее седины. Сейчас начнется это бесконечное «а вот мы», «а вот у нас»… а ведь этот день поначалу обещал быть таким славным! Возвращающийся из командировки Портнягин невероятно удачно застрял в аэропорту Салехарда, старшие с самого утра разбежались по своим делам, и Верочка, вручив младшему в качестве взятки обыкновенно запретный для него планшет, спокойно накатала за утро добрую треть очередной главы своего «Страстного свидания в старом поместье». Потом, правда, совершенно некстати явилась Зуля, попросившаяся прийти сегодня вместо вчера, и поэтому Верочке пришлось отбирать у негодующего ребенка вожделенный гаджет и везти его гулять. Гадкий мальчишка, ни в какую не желавший расставаться с планшетом, отчаянно ревел, Зуля, бормоча себе под нос что-то о дурно воспитанных детях и их безответственных родителях, сердито гремела ведрами, так что Верочка, пообещав несчастному страдальцу «Киндер», лучшую детскую площадку всея Бутова и полцарства в придачу, впопыхах собрала сумку и быстренько сбежала из квартиры, волоча за собой упирающегося ребенка. И ведь, главное, на площадке-то поначалу все складывалось как нельзя лучше! Скормив младшему обещанную шоколадку, Верочка устроилась на единственной свободной лавочке и, вполглаза наблюдая за пестрым клубком детворы, весело возившейся в подтаявших сугробах вокруг деревянного домика, вернулась к своему многострадальному тексту. Она строчила абзац за абзацем, совершенно по-детски радуясь тому, как ладно буковки складываются в слова, слова – в предложения… и вот, похоже, сейчас ее чудесное занятие пойдет псу под хвост, точнее, под розовую куртку какой-то не в меру словоохотливой девице!
– Надо же, какой взрослый мальчик, а я думала, вам три, – девица подсела к ней чуть ближе, – а вот нам как раз три, и мы…
«…Цвета искр, которыми искрится ночной костер», – сделав вежливо-заинтересованное лицо, быстро написала Верочка. Ничего, пусть пока будет так, она потом сверится с предыдущими главами, сейчас главное – не растерять остатки вдохновения. «Ее юная грудь вздымалась, ресницы трепетно и призывно трепетали. Сэр Эдвард Саншайн все так же молча смотрел на нее своими дивными голубовато-зеленоватыми глазами, исполненными неподдельной страсти. Юная грешница Бланш»…
– А как вас зовут? – с энтузиазмом, достойным лучшего применения, продолжила розовая «Баленсиага»
– Нас зовут Эдвард, – ответила Верочка – глупо было предполагать, что девицу интересует конкретно ее, Верочкино, имя. Значит, так: «…грешница Бланш подалась вперед, всем своим трепещущим существом ощущая, как прекрасный юноша трепещет ей в ответ»…
– Красиво, – вежливо похвалила розовая «Баленсиага». – Это в честь того вампира, да? Есть же такое кино, ну, знаете, старое очень, еще моя мама в молодости увлекалась. А нас зовут Аннабель-Княженика-Сафия, представляете? Мы просто никак с мужем договориться не могли, а свекры вообще хотели Анечку, ну и назвали Аннабель-Княженика-Сафия, через «а», чтобы, знаете, не как у всех, а сокращенно мы или Сафи, или Ника, и еще мы отзываемся на…
Разумеется, Эдварда звали Эдвардом вовсе не в честь популярного актера с крупной челюстью, чей болезненный румянец в том дурацком фильме просвечивал даже сквозь грим толщиной в полпальца. В отличие от мамаши назойливой розовой «Баленсиаги», Верочка никогда не увлекалась вампирской сагой, популярной во времена ее молодости – о нет, Верочкино сердце давно и безраздельно было отдано сэру Эдварду Саншайну, герою бесконечного цикла фэнтези-романов известной отечественной писательницы Жени Фишер. Эта роковая страсть приключилась с Верочкой больше двадцати лет назад; бедняжка Портнягин, ходивший у нее в ухажерах, вместо цветов как-то раз принес ей книжку, напечатанную на дешевой серой бумаге – вот, держи, ты же любишь читать всякое, ну, такое. Верочка мысленно скривилась – на аляповатой обложке был изображен лупоглазый чувак в развевающемся плаще и шляпе с пером. За спиной у чувака вздымал черные паруса пиратский корабль, садилось (или вставало?) ярко-оранжевое солнце и почему-то извергался вулкан. Надпись над головой чувака гласила: Женя Фишер, «Закат на рассвете. Том I». Вежливо взяв идиотский подарок, Верочка мысленно пообещала себе выкинуть подозрительную книжонку, не донеся до общаги, но постеснялась; придя же домой, от нечего делать прочитала пару страниц – и пропала.
