Виорэль Ломов - Преодоление отсутствия

Преодоление отсутствия
Название: Преодоление отсутствия
Автор:
Жанры: Социальная фантастика | Современные любовные романы | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Преодоление отсутствия"

Роман о жизни и смерти, о поисках самого себя, своего места в жизни, о любви, побеждающей любые препятствия, даже уход из этого мира. Роман о русской жизни во второй половине прошлого века, которую нельзя рассматривать в отрыве от всей предшествующей культуры на только России, но и человечества. О той жизни, которая продолжается и сегодня, и которая продлится завтра… Путешествие главных героев по подземному лабиринту сопровождается радиальными вылазками в средневековую Италию, в Афины времен Сократа, в сибирский город Воложилин, в город-миф Галеры, в котором проявляется истинная суть человека и человеческих отношений.

Бесплатно читать онлайн Преодоление отсутствия


Я получаю удовольствие, когда пишу то, что, как я подозреваю, не будет иметь никакого значения. (Уильям Петти).

Пролог

Со стороны автора было бы опрометчиво назвать свой роман «В мире мудрых мыслей», поэтому он назвал его именем собственным: «Мурлов». Во всяком случае, именно Мурлов напомнил ему тот нереальный портовый город, где встретились различные архитектурные стили и разные народы. Город, открытый всем ветрам, стоящий на море, скалах, земле и парящий в воздухе.

Глава 1. Из которой непонятно, что Автор хочет сказать

В некотором царстве, в некотором государстве, в каком году – не знаю, в каком краю – не скажу, недалеко от зоопарка был центральный городской парк – не очень большой, но и не очень маленький. От него до Японии было так же далеко, как до Нидерландов, поэтому в нем редко можно было увидеть гуляющего японца или голландца, но всегда было много наших озабоченных соотечественников. Впрочем, видели в парке Акутагаву и Ван Гога. А вот Гоголя не видели. Хотя гоголем ходили многие.

Кстати, если в центр парка, скажем, в бассейнчик с каменным медвежонком, воткнуть циркуль и провести огромный-преогромный круг, так чтобы захватить им и белый ледовитый океан, и красные огненные пустыни, то за этим кругом окажутся и все мировые религии, и все процветающие и умершие цивилизации, а внутри круга, точно околдованные кем, будут летать над лесами, над долами, да над чистыми полями серые стаи перелетных птиц, да неприкаянно носиться белые бессмертные души умерших и тех, кто собрался умереть.

***

Ах, этот серо-белый цвет – цвет зимы, цвет большинства воспоминаний. На дворе декабрь ненастный, час угрюмый, час раздумий… Так бесприютно – если б только знали! Разрешите постучать в дверь вашего дома. Не пугайтесь. Честь имею: Автор. Ваш гость. Гость – и больше ничего. Продолжаю.

***

Когда дул восточный ветер, от зоопарка несло вонью, когда дул западный – пахло карамелью от кондитерской фабрики, а когда зимой дул северный или южный – возле обледенелого медвежонка любили останавливаться породистые кобели и делать очередную золотую запись в ледовой книге, которую с неподдельным интересом обнюхивали породистые суки. Но независимо от направления ветра каждое утро на центральной аллее парка всех прохожих приветствовала старая Ворона. Говорят, она принадлежала семейству того Ворона, что обнаружил сушу во время потопа, а потом навеки взгромоздился на бюсте Паллады. Ворона была неизмеримо выше кобелей и сук и обычно сидела не на бюсте (хотя в парке тоже была дева, не просто с бюстом, а в полный рост и с веслом), а на суку и кричала так, будто рожала. Собаки изредка побрехивали на нее и взвизгивали от бессильного негодования.

Ворона не покидала парк много лет; все давно свыклись с нею, и бабушки уже в сотый раз рассказывали своим внукам о ней разные небылицы. О том, например, как в годы нашего золотого бума, когда цыгане стали ставить золотые коронки своим лошадям, она летала своим ходом в Индию (штат Мадрас) и там стащила в короткий срок у трехсот состоятельных граждан, почему-то только у кшатриев, золотые очковые оправы. Мадрасская полиция тогда совершенно сбилась с ног в поисках вора, но так его и не поймала. Говорят, эти оправы Ворона спрятала в одном из тайников парка. Любители золотых оправ долго искали это место, но, разумеется, не нашли. Подключали к поискам даже мэра, под предлогом наведения порядка перед Днем города. Согласно распоряжению мэра в парке пересчитали всех ворон, но и это не помогло. Что Вороне мэр, сэр? Кар, пустой звук. То же, что и пэр. (Что ни говори, Ворон все-таки священная птица самого Аполлона). Ворона же благоразумно очки не надевала. Бабушкины чада бросали ей булки, пряники, другие объедки – и совершенно напрасно, так как под скамейками и на газонах этого добра вполне хватало, даже для парковских алкашей и приблудных бомжей, брезгающих отдельными кусками. Парк уже лет тридцать именовали в народе «Вороньим парком», хотя за это время трижды менялось его официальное название, плохо удерживаемое памятью.

Центральная аллея, пересекавшая парк по диагонали, делила его на два равнобедренных треугольника, каждый из которых жил своей внутренней геометрической жизнью. В одном треугольнике преобладали прямые и острые углы аллеек, влюбленных подростков, березок и елей, в другом – круги и эллипсы клумб и фонтанов, детских колясок и беременных женщин. В одном – тискались так, что не хватало воздуху, и, за недостатком слов, смеялись, в другом – дышали этим воздухом и этими словами беседовали. Центральная аллея была своего рода мостом между рестораном «Центральный» и Воложилинским историческим музеем. Возле черного входа в ресторан, в полуподвальном помещении располагался первый в городе кооперативный туалет «Южный пассат», над которым, как эпиграф к роману, красовалась надпись: «Ничто так не вызывает позыва к мочеиспусканию, как вечная мысль о нем» (П.Дюбуа). А не пора ли и мне собирать вечные мысли?

Пока я шагал по аллее, Ворона сопровождала меня, перелетала с ветки на ветку и всякий раз орала и долбила сук, на котором сидела. Это продолжалось до тех пор, пока я не подошел к музею, который занимал оба этажа огромного старинного двухэтажного дома, даже и не дома и не дворца, а странного сооружения прошлого века. (Говорят, строителей то ли утопили, то ли пригласили в Париж на ярмарку, во всяком случае, с тех пор их в городе больше не видели).

В конце аллеи было несколько «поющих» деревьев. Они пели сто раз в году, в хорошую погоду, когда на них слетались птицы со всей округи: воробьи, синицы, скворцы, сороки, зяблики, малиновки, снегири, трясогузки и даже дятлы. Птицы полюбили почему-то именно эти деревья и собирались здесь на свои спевки. Дирижировала птичьим сводным хором, естественно, Ворона.

Под деревьями стояли скамейки, на которые никто не садился и с которых два известных знахаря темными осенними ночами отдирали окаменевший и почерневший птичий помет, нарезали его кубиками и запаивали в полиэтиленовые пакетики с надписью «Мумие». В каждом пакетике лежала инструкция, в которой сообщался номер лицензии, выданной самим Минздравом, название горной расщелины, где добыт этот бесценный минеральный продукт, и порядок его применения, как для общего оздоровления, так и при переломе костей.

На одной из этих скамеек (на той, у которой оторвано половина реек) сидели в обнимку два бомжа противоположного пола и пели песню со сложным мотивом. Очень выразительно звучало из ее уст: «Ты мой король! Ты мой король!», а из его: «А ты моя королева!», с чем она соглашалась и подтверждала: «А я твоя королева!» При этом оба разом вскидывали головы, глядели друг на друга и загадочно улыбались. Загадочность заключалась в том, что неясно было – улыбка это или что-то другое. На меня они не обратили внимания. Раз пели, значит, по-своему были счастливы. Но из двух этих промелькнувших счастливых лиц запоминалось одно. Не его, а ее. Его лицо одинаково хорошо подходило и бомжу, и разведчику, и кассиру, и заместителю любого министра – то есть любому, кому по роду деятельности не требовалось лица; а вот она была колоритная особа: у нее под левым глазом сидел многолетний синяк, пустивший корни по всему лицу, лицо можно было бы назвать матовым, если бы оно было таковым, а на голове она носила красную фетровую шляпу с загнутыми кверху полями, из-за которой ее называли «Красной шапочкой», а за правым ухом над шеей был завиток, как у Анны Карениной.


С этой книгой читают
Cобытия происходят на юге Финляндии – в «Добром крае», в Лапландии, Санкт-Петербурге и Антарктиде. Злой волшебнице Кольгриме и ее помощникам, программистам Стиксу и Ахеронту противостоят добрая волшебница Лоухи (сестра Кольгримы), муми-тролль Так-так, отчаянный петух Юстас, «продвинутый» кот Григорий, шотландский сеттер Маклеод, ворона Чернавка. В события втянуты местные жители, гости из Санкт-Петербурга, верховный шаман Лапландии и другие персон
Роман о провинциальной русской жизни на стыке веков и на сломе человека, семьи, государства. Главный герой Сергей Попсуев, выпускник столичного вуза, на закате горбачевской перестройки приезжает по распределению в областной город Нежинск. Впереди у него девяностые «лихие» годы, время, наполненное работой, творчеством, любовью, метаниями, мистикой, победами и поражениями; Попсуев нередко ощущает себя Сирано де Бержераком и совершает поступки, прод
Роман «Архив» – история одной семьи, ведущей свою родословную от великого предка. Вся их жизнь из поколения в поколение посвящена сохранению огромного архива, ставшего главным персонажем книги. Его прятали, перевозили, из-за него люди жили в постоянном страхе, он диктовал поступки героям романа. Этот архив – неодушевленные предметы, пережившие своих владельцев и ставшие свидетелями жизни людей, их судеб, сомнений и страхов, надежд и чаяний, побед
Две любовные драмы о том, как в судьбу одних героев совершенно мистическим образом врывается семейный архив и шкатулка с драгоценностями, а в жизнь других – краеведческий музей и чучело рыси.
Герой фантастического романа пребывает в будущем, которое оказывается самым заурядным настоящим. Станет ли это будущее лучше, если попытаться его изменить?
Как выглядит мир без массовой культуры, где музыка, литература и живопись создаются только гениями, а остальные лишены права тиражировать свои творения? Зачем гениям удаляют тщеславие, и что произойдёт, если система даст сбой, породив шоу-бизнес? Новый, социально-фантастический роман петербургского писателя Евгения Фёдорова, автора книги «Нефор», в 2018 году номинированной на премию «Электронная буква».
В мире, пораженном звуковым вирусом, увидев скрипача в переходе, девушка решается послушать его музыку, что может грозить заражением и даже смертью.
Многие, а точнее почти все, кто хоть когда-нибудь видел выступление артистов речевых жанров, а также и в особенности музыкантов замечал на сцене некое приспособление в которые те старались произносить слова или издавать звук, а также кучу разных проводов от инструментов и много разных колонок. Это всё оборудование для звукоусиления и звукозаписи, а заведуют этим стафом звукорежиссёры или попросту «звукари», которые, зачастую, остаются за кадром.В
Если вы укладываетесь в определённую форму, рамки, это могут назвать гениальностью.Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Союза российских писателей. Книга содержит нецензурную брань.
Нам никто не сможет помочь так, как мы сами можем помочь себе. Мы делаем много ошибок не из-за своей глупости, а по простой причине – мы не владеем знаниями распознавания. Но этому искусству можно научиться… Чтоб счастье и удача сопутствовали нам. Чтоб мы дошли до цели нашей жизни…
К выгоранию принято относиться как к заболеванию и проблеме. Конечно, последствия выгорания могут стать проблемой – и для сотрудников, и для организации, и для всего общества.Однако в этой книге хочу представить не совсем стандартный взгляд на само выгорание – посмотрим на него как на важнейший защитный механизм нашего организма и сигнал – крайне полезный для человека. Сигнал о том, что ты занят не своим делом, либо занят делом настолько, что про
Роман «Обойденные», написанный русским классиком Николаем Лесковым (1831–1895), рассказывает о людях, обойденных счастьем. Они хотят любить и быть любимыми, но совершают ошибки, которые фатально влияют на всю их дальнейшую жизнь. Основная сюжетная линия – история двух сестер, Анны и Доры Прохоровых. Судьба свела их с красавцем Нестором Долинским, и тот никак не может выбрать, которая из сестер ему больше нравится, а вскоре выясняется, что Долинск