Действительно, сколько можно писать именно о Шерлоке Холмсе? В конце концов, он не единственный герой канона. Пришло время поговорить о его старшем брате – Майкрофте, тем более что Шерлок сам признавал: его брат наделен еще более сильным аналитическим талантом, еще большей остротой ума, чем он сам.
Вот Куинн Фосетт и создал серию книг о Майкрофте Холмсе. Примечательно, что никакого Куинна Фосетта не существует. Это тоже своего рода братство, совместный псевдоним двух американцев – писательницы Челси Куинн Ярбро и писателя Билла Фосетта. Кстати, они же авторы нескольких детективных книг о мадам Виктуар Верне, жене французского полицейского наполеоновской эпохи, которая, вполне возможно, относится к числу предков братьев Холмс, ведь их бабушка, как известно, была сестрой французского художника Верне. (Скорее всего, имеется в виду Орас Верне, известный баталист, автор жанровых сцен. Впрочем, в подробности Конан Дойл не вдавался. И понятно – неудобно навязывать реально существующему семейству литературных родственников, пусть даже самых почтенных.)
Появление Майкрофта Холмса в рассказе «Случай с переводчиком» чуть ли не единственный раз приоткрывает перед нами историю детства великого сыщика. Но кроме того, что у него был старший брат, живший на Пэлл-Мэлл, получавший скромное государственное жалованье и подспудно руководивший всей британской внешней политикой, мы не узнаем о семье Холмса почти ничего. Хотя не совсем так: в одном из поздних рассказов упомянут молодой врач по фамилии Вернер (англизированная форма фамилии Верне), который покупает у доктора Уотсона его медицинскую практику, а потом выясняется, что деньги на покупку дал Шерлок Холмс. Все равно этого до обидного мало, с таким положением дел не согласится ни один уважающий себя шерлокинист. Поэтому, разумеется, каждый додумывает по-своему. Баринг-Гулд, автор наиболее авторитетной биографии Шерлока Холмса, изобрел третьего, самого старшего брата – Шеррингфорда, опираясь на то, что именно это имя дал поначалу Конан Дойл своему персонажу. Тут не поспоришь: Шеррингфорд – действительно «старший брат» Шерлока. Именно Шеррингфорд взял на себя управление семейной фермой и вел тихую жизнь в глуши, тем самым позволив обоим младшим братьям отправиться в большой мир, где каждый занял свое важное место в английской истории.
Несмотря на то что отношения двух братьев очерчены у Конан Дойла скупо и вроде как не отличаются теплотой (второй раз Майкрофт появляется в рассказе «Чертежи Брюса-Партингтона»), в самой этой скупости, немногословности, отсутствии внешних эффектов чувствуется глубокая внутренняя связь, крепкие семейные узы, которые воспринимаются как непререкаемая, не подлежащая сомнениям данность. Примечательно, что Уотсон лишен этих братских уз. Его брат, как следует из «Знака четырех», спился и рано умер. Конан Дойлу просто было писать о братских отношениях – он сам происходил из большой католической семьи, в которой родилось девять детей (двое умерли в раннем детстве). Мать Конан Дойла, ирландка, в девичестве Мэри Фолей, сумела внушить сыновьям и дочерям, что преодолевать жизненные трудности можно только совместно, внося свой вклад в жизнь семьи и поддерживая друг друга. Дети следовали этому завету: пять дочерей прилежно учились, а впоследствии работали гувернантками, не только прокладывая собственную дорогу в жизни, но и помогая младшим. Артур же, едва обзаведясь медицинской практикой в Портсмуте, взял к себе в дом единственного (младшего) брата Иннеса. «Уже тогда ему доставляло огромное удовольствие наблюдать за портсмутскими военными, и природные склонности предвосхищали его будущую карьеру – он был прирожденным командиром и администратором. Мог ли я тогда представить, что он покроет себя славой в величайшей из всех войн и умрет в расцвете сил, однако не прежде, чем узнает о полной и окончательной победе», – пишет Конан Дойл в воспоминаниях. Иннес Дойл в сорок лет стал генерал-адъютантом, командовал корпусом во время Первой мировой войны, а умер вскоре после победы от пневмонии, развившейся в результате ранения. Братья всю жизнь были очень близки и неизменно гордились достижениями друг друга, хотя внешне их отношения оставались по-мужски сдержанными. Что-то очень похожее прочитывается и в отношениях братьев Холмс. Но предупреждаю сразу: (почти) ничего нового об отношениях Шерлока и Майкрофта вы из этого романа не узнаете. Шерлок вообще упоминается там лишь дважды, а заглавную роль исполняет его брат. И хочется сказать за это большое спасибо Куинну Фосетту, который уводит свою книгу со слишком уже истоптанной столбовой дороги шерлокинистики и отправляет нас в мир большой политики, заговоров и тайн – там ведь тоже очень интересно, а Шерлок Холмс все же предпочитал держаться от всего этого подальше.
Александра Глебовская
В июне 1887 года я поступил на службу к самому замечательному человеку, которого мне когда-либо посчастливилось знать, Майкрофту Холмсу. Своими достоинствами этот джентльмен превосходил всех людей, с которыми мне приходилось ранее встречаться. Он обладал исключительным интеллектом, сверхъестественной проницательностью и чувствительным характером. Это сочетание качеств вынуждало его к образу жизни, который для большинства оказался бы непосильным, но как нельзя больше устраивал мистера Холмса, который как раз в это время собирался отметить свой сорок четвертый день рождения. Это был высокий, грузный человек с крупной продолговатой головой. На его лице выделялись густые брови, орлиный нос и глубоко посаженные серые глаза. Вероятно, путем долгой тренировки он научился скрывать свои чувства, но его губы иногда против воли белели от сдерживаемого гнева, да порой он в раздумье крутил в пальцах цепочку от часов. Хотя в то время он вел малоподвижный и крайне однообразный образ жизни, почти не отступая от раз и навсегда принятых обычаев, из записей в его дневниках можно сделать косвенный вывод о том, что он провел весьма бурную и полную всяческих опасностей молодость. Сам мистер Холмс признавал, что в юные годы ему несколько раз доводилось попадать в неприятные переделки; я же предполагал, что именно от них у него остались жестокость в характере и рубцы на теле. На шее сзади из-под воротничка выглядывал застарелый шрам, но мне так и не довелось узнать ни его происхождение, ни насколько серьезной была эта давняя рана.
