Однажды к зданию одного из самых респектабельных английских банков подъехал двухэтажный автобус. Вышедшие из него люди вошли в гостеприимно открытые швейцаром двери и направились напрямик в кабинет директора.
Директор в безупречном костюме был вежлив и предупредителен, однако, с трудом скрывал свое изумление. Принял он их в конференц-зале.
Там ему предъявили свидетельство о смерти человека, погибшего более восьмидесяти лет назад. Из путаных объяснений (говорили все хором, на разных языках, очень эмоционально) следовало, что все эти люди наследники умершего. Они требовали выдать им вклад в размере 100 миллиардов долларов с набежавшими за восемьдесят лет процентами.
Директор приблизил к очкам бумагу, выданную властями Российской Федерации, и прочитал следующее:
Свидетельство о смерти.
Выдано Романову Николаю Александровичу. Родился 6 мая 1868 года, место рождения и образование неизвестно. Место жительства до ареста неизвестно. Место работы до ареста неизвестно. Причина смерти – расстрел. Место смерти – подвал жилого дома города Екатеринбурга.
Директор откинулся в кресле и долго смеялся, а потом послал всю толпу, куда подальше.
Не зная английских законов и правил проведения банковских операций, автору трудно судить, что так насмешило директора. Однако бумага, выданная российскими властями, действительно вызывает удивление.
Место жительство и работы Николая Александровича Романова, вошедшего в историю, как Николай Второй, хорошо известно. С другой стороны, как раз обстоятельства его смерти до сих пор вызывают сомнения.
В 1998 году в Петропавловской крепости были захоронены останки, признанные российской прокуратурой «императорскими». Увы! Это официальное признание не убедило никого, и по-прежнему не смолкает народная молва: Николай Второй остался жив тогда в 1918 году!
В самом деле, уж больно сомнительны все доказательства его смерти. Органы прокуратуры, как нарочно, старались еще больше запутать и без того одно из самых загадочных исчезновений в мировой истории.
Вспомним, как протекали следствия по его делу.
Следствие 1918-1919 годов.
В июле 1918 года через несколько дней после предполагаемого убийства семьи Романовых в город вступили чехи и белое офицерство. Первым за поиски Николая Второго взялся рьяный монархист капитан царской армии Д.А. Малиновский.
Через год поисков он дал показания прокурору: «В результате моей работы по этому делу у меня сложилось убеждение, что Августейшая Семья жива…Мне казалось, что все факты, которые я наблюдал при расследовании – это симуляция убийства».
Впрочем, это частное мнение сыщика-любителя. Официальное прокурорское расследование первоначально вел следователь прокуратуры Сергеев. Им разрабатывалось две версии случившегося:
1) Романовы живы и вывезены большевиками из Екатеринбурга;
2) Романовы убиты в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 г.
Подтверждением того, что Романовы живы, служили показания многочисленных свидетелей, видевших их уже после предполагаемого расстрела. Однако другие свидетели утверждали, что хотя лично
они не присутствовали при расстреле, но много слышали о нем от своих друзей и родственников, служивших тюремщиками царской семьи и бежавших вместе с большевиками.
Дело запутывалось. Нужно было искать трупы. За это дело и взялся следователь Сергеев, тем более что место их предполагаемого захоронения (близ деревни Коптяки под Екатеринбургом) он установил по показаниям свидетелей достаточно быстро.
Что же нашел Сергеев по горячим следам? Им были найдены следы костров с остатками императорской обуви (впрочем, всего одной женской туфелькой) и обгоревшей вставной челюстью.
Куратор следствия генерал-лейтенант Дитерхс высказался об этом с солдатской прямотой:
– Следствие в руках соплеменника убийц – еврея!
Сергеев был отстранен от дела, и Дитерхс назначил нового следователя- Соколова. Последний бросил всю свою прокурорскую энергию на поиски тел Романовых. Перерыли каждый метр земли в округе, однако результат опять оказался более чем скромным. Соколов обнаружил «обгоревшие косточки млекопитающего». Выглядели косточки до крайности подозрительно. Возникли даже сомнения, что это кости птицы (курицы или утки), однако врач-эксперт «не исключил возможности принадлежности их человеку», хотя тут же оговорился, что «ответ на этот вопрос может дать только профессор анатомии».
Впрочем, и без профессора анатомии было понятно, что косточек не хватает, чтобы собрать даже одного такого млекопитающего, как Николай Второй (не говоря уж о членах семьи).
Печальнее всего было то, что среди косточек не попалось ни одного черепа.
Не трудно представить себе, как скребли кошки на душе следователя Соколова, когда генерал-лейтенант Дитерхс вызвал его на ковер. Прежде всего, генерал, конечно, поинтересовался по части еврейского вопроса. В этом вопросе у следователя оказался полной порядок. А вот со следствием по делу Романовых было далеко не так хорошо.
Надо отдать должное генералу. Услышав о печальных результатах расследования, он не растерялся и собрал комиссию из числа прокурорских работников и криминалистов, которые пришли к оригинальным выводам, изложенным впоследствии в книге генерала «Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале».
Логика комиссии была проста, но вместе с тем основательна.
Во-первых, комиссия пришла к выводу, что, поскольку в пепелище костра найдены личные вещи семьи Романовых (все та же пресловутая туфелька), значит, там же сгорели владельцы этих вещей.
Генерал Дитерхс так обосновал этот вывод в своей книге: «трудно предположить, чтобы посторонние кости могли попасть в костер вместе с предметами обуви членов Царской семьи». Логично!
Главный вывод комиссии гласил: Романовы были убиты, а их трупы сожжены.
Следующее, что установил генерал и его комиссия: «зубы горят хуже всего, но нигде, ни в кострах, ни в почве, ни одного зуба не найдено».
