Над готическими шпилями Хермитского города Ризеншпис поднималось режущее глаза зловоние. Пронзительным звоном отдавалось в ушах жужжание вьющихся черной тучей мух. Окидывая идущих презрительными взглядами местные запирали ставни, чтобы запах рвоты, кала, и болезни от процессии не проникал в городские дома. Нескладный гул шагов тысячи босых ног о каменную брусчатку разносил весть о толпе кочующей прямиком к графскому замку. Все они ели перебирали ноги, были оборваны и грязны, каждый шаг давался пораженным чумой людям с великим трудом. В конце их пути, за плотной ширенгой закованных в тяжелые латы ландскнехтов, заранее выставивших алебарды, процессию убогих ожидал хмурый как туча граф Ризеншпис со свитой слуг. Стройный поджарый аристократ в дорогих синих одеждах, с нескрываемой ненавистью взирал на попрошаек, что были даже ниже черни, которая хотя и не радовала глаз, но приносила пользу его городу, алмазу среди владений древнего дворянского рода. Грудь аристократа украшала брошь с большим изумрудом в мудреной серебряной оправе, из под короткого плаща выглядывали ножны церемониального меча. Ноги в длинноносых ботинках тихо постукивали об пол, выдавая раздражение еще более явно. Наконец чумная толпа стала перед воротами крепости. Вперед вышли двое молодых, брат и сестра. Глаза обоих были полны серой мутью. Это были слепые глаза. Брат был высок даже будучи сгорбленным, его широкая фигура наводила ужас и казалось могла покрыть любого своей тенью целиком. Сестра тоже была горбата, но ни это, ни сочащийся из под век и с уголков рта гной не могли скрыть, что если бы не болезнь, девушка была бы необыкновенной красоты. Двое встали на колени. Огромных сил им это стоило. Слабость по всему телу, и каждую мышцу ломит почти сводя, а удары сердца отдавались болезненной волной в голове и глазах. Граф возгласил.
– Я милостиво дозволил десятку из вас жить в моем городе, проявил милосердие к попрошайкам и разносчикам заразы. И как вы мне отплатили за это!?
Громко и твердо огласил граф.
– Вы стали водить за мои стены все новых и новых прокаженных. И теперь мой город превращается в выгребную яму. Что вы можете сказать в свое оправдание?
Без секунды раздумий в один голос брат с сестрой прохрипели, на удивление громко и разборчиво.
– Каждый в мире ищет свое место. Как же мы, слабейшие из слабых можем не искать его, не стараться помочь своим.
Кулаки графа сжались от разочарования и злобы. Казалось вот-вот и его ярость выйдет наружу как река из берегов.
– Значит милосердие в вашу сторону с самого начала было ошибкой. Воспользовавшиеся чужой добротой, больше не увидят ее. Я даю вам неделю. Убирайтесь вон. Пока я не погнал вас рыцарскими пиками.
Огласил он, и развернулся не дожидаясь ответа.
Солнце, четкие тени, пыльная дорога, камушки щелкают под колесами скрипучей повозки. Сатор с интересом разглядывал окружающие поля, трудящихся в стерне крестьян, и серую громаду города, приближающуюся с каждым шагом тягловой лошади. Картина радовала его глаз и заставляла молодой разум трепетать в нетерпении узнать, что-же необычное хранит в себе очередной остров. На фоне голубого неба, лишь изредка наполненного облаками, горбились зеленые холмы с одинокими деревьями и распаханными полями где земледельцы собирали капусту, баклажаны, репу, и прочие плоды местных земель. А чуть левее, посреди плотно заросшей лесом горы возвышались крепостные стены. Во время прошлого своего задания, уже второго, и для него, и для молодой гильдии, ему довелось заботиться о защите торгового корабля от пиратов, правда ни один пиратский неф так и не появился в небе, и даже пьяных корабельщиков не пришлось разнимать, путь пролетел на удивление спокойно. Зато летая на торговом судне молодой путешественник увидал много портов, людей, и преинтересных диковин. Тогда то Сатор и подметил что хоть людские народы с разных островов и были часто похожи, мало отличаясь от Нотенцев на первый взгляд, но всегда у них имелось какое-то необычное отличие, хотя-бы одно. Каждый раз прилетая на новый остров молодой Сатор с интересом искал его и запоминал. Вот и здесь, на острове Дотан его внимание привлекли каменные арки возведенные через каждые сто шагов на главных трактах, ведущих от окраин острова к большому городу в центре.
– Эй, что-ты там высматриваешь? Девченочку себе подметил а?
Ехидно-веселеньким тоном проговорил Орил, один из новых членов гильдии. Поначалу этот шутливый задира не вызвал доверия и брать его не хотел никто, но своими настойчивыми попытками вступить он доказал что умеет не бросать дело на пол пути. Впрочем в работе его еще только предстояло проверить.
– Не отвлекай командира. Мы уже прибыли на остров, а значит работа уже началась.
Низким басом проговорил Эрил. Это был мускулистый здоровяк с черными как уголь волосами с тонкими поблескивающими жиром усами. За спиной бойца висела огромная окованная железом палица, а тело было покрыто кольчугой и полными латами поверх. С самого отбытия от Нотенского причала Сатор все думал, почему-же Эриал не принял командования вместо него. Конечно, великан еще не успел показать себя, но во всем, в поведении, манерах, осанке, здоровяк выдавал в себе настоящего опытного воина, а если он сумел заработать на такие доспехи значит и один отлично справлялся. «Зачем он тогда присоединился к гильдии?» Мучил себя вопросом Сатор.
– Город.
Сухо констатировал еще один новый член отряда. Его облаченная в коричневую складчатую робу фигура сидела в передней части повозки в традиционной молитвенной позе положив перед собой боевые топоры. Лицо монаха было перевязано бинтами за которыми можно было разглядеть лишь пару зеленых глаз. Это был паломник из монашеского братства Огненного меча перед которым трепетали все армии окрестных небес. Грозный орден поклонялся Князю Туч, богу войны, и зарабатывал на свое существование наемничеством, так что отправившегося за боевым опытом монаха без вопросов приняли в гильдию, даже понимая, что рано или поздно могучий боевой монах уйдет от авантюристов в родное братство.
Сатор выглянул из-под навеса повозки. Слова монаха оказались правдой, серая громада города каменной горой возвышалась уже впритык. Интерес вновь проснулся в лучнике. «Может в городе будет еще что-то интерестное!» подумал он сохраняя безмятежность облика. Стоило толстым дубовым воротам отвориться как Сатор жадно принялся всматриваться в горожан, их дома, и быт. В целом люди на острове не удивляли, это был вполне обычный народ, разве что архитектура показалась Сатору немного специфичной. Местные строили дома из больших каменных блоков и во все стороны, лишь бы было место, протягивали деревянные навесы, нависающие сплошным козырьком по обе стороны улицы. А мелкие проулки, извивающиеся между домами, и вовсе были закрыты сплошным деревянным помостом на высоте человеческой головы, от чего в них стояла непроглядная темень. В глаза ему тут же бросился замок в самом центре города. Он был куда приземистей замка лорда Нотена, а его стены и башни оказались гораздо шире. По сравнению с высокими шпилями башен Нотена этот форт казался настоящим толстяком. Но более всего удивляла одна из твердынь. Стены каменного бастиона были испещрены десятками решеток, за которыми глазели на город самые необычные создания из когда-либо виденных Сатором. Гордый грифон, кровожадный крокодилон, существо напоминающее живое колесо с когтями-шипами, и нечто совершенно необычное с множеством щупалец и птичьих клювов смотрящее будто прямо в душу глубокими пустыми глазницами. Детский восторг захлестнул душу удивленного Сатора, хотя не привыкший показывать чувства охотник и не дал понять этого не единым мускулом. «Кто бы ни был этот король, его вкусы по мне» подумал он.
