Первым о нем узнал Мишка Дудочкин…
И теперь, посапывая носом, громко колотил он ногой в дверь бабы Аниного дома. Вид у Дудочкина обычный: штаны, испачканные землёй, в рыжих, всклоченных волосах запутался крупный, фиолетовобокий репей, рубашка на одной пуговице…
Обычный, в общем – то вид, но вот глаза…
Сенька, открыв дверь, так и ахнул, только заглянув в них.
– Случилось что? —
– Еще бы! – выпалил Мишка на одном дыхании: – Я, значит, кидаю палку, а она р-р-а-з и ни звука. Камень бросаю, ну, тот, что у плотины подобрал; он тоже – ни звука! Понимаешь? —
– Ничего не понимаю… – честно признался Сенька, качая вихрастой головой: – Ты о чем? —
– Ладно… – махнул рукой Дудочкин: -…Пошли на дубы, там нас никто не услышит. Ведь я что знаю… —
Прямо за домом бабы Ани, возле старой заскорузлой яблони, второй год бесхозно свалены горкой несколько объемных осиновых брёвен. Сенькин дед Митрий всё собирается новый сарай ставить. Да то прихворнёт маленько, то из лесу, где лесником работает, неделями дома не показывается. Уж бревна потемнели со временем, от подошв мальчишеских кора на них кое-где облупилась и слезла, бока диким зеленым мхом заросли. Не помнится уже ребятам, кто первым осины «дубами» окрестил, но как-то повелось: надо о чём-то секретном перемолвиться, говорят:
– Айда на дубы! —
Вот и теперь, придвинувшись вплотную к другу, Мишка загадочно спросил:
– Если в воду комок земли бросить, что с ним случится? —
– Размокнет, что ж еще. – Говорит Сенька.
– Скажешь то же – размо-о-окнет… – передразнил Дудочкин: -…Булькнет он, да ещё и брызги во все стороны поразлетаются. А если камень бросить? —
– Булькнет? – догадался Сенька.
– То-то же… – Мишка сел по удобнее, внимательно зыркнул во все стороны, как бы опасаясь, что рядом есть кто-то лишний, и взволнованно прошептал:
– Островок на поле помнишь? наша Зорька там прошлым летом потерялась? —
Про островок Сенька знал, Как раз из-за истории с Зорькой. К Мишкиным родителям тогда деревенский пастух Ванька прибежал расстроенный, чуть не плачет: корова, мол, ваша запропастилась куда-то. А ее потом Мишкин брат Олег на том островке и нашел.
Островком в селе называли глухой пятачок кустарника, что тёмной проплешиной выделялся на колхозном поле. Если сверху на него смотреть, он, наверное, круглый, как шар. Деревьев там раз-два и обчёлся. Зато кустарник – не продраться. Ребята, если и пытались пролезть сквозь него, то, порвав рубашку или брюки, бросали затею и обдумывали, что бы такое сказать матери в оправдание за дырявый рукав или штанину.
– Видишь? – Мишка показал измаранные колени. – На острове был. А там… Ни за что не догадаешься… В общем – колодец там…
– Какой еще колодец? – не поверил Сенька – Дед говорил – болото.
– Больше слушай! Ты мне верь, Сенька. Взрослые разве правду скажут? Им одно на уме – будь вечно перед глазами, сюда не ходи, там не бегай. И ни-и-ичегошеньки не трогай. Олег сегодня прямо озверел, когда я его гаечный ключ куда-то задевал. Как будто я это нарочно сделал. Обидно! Вот я и побежал на речку. Там – никого. Даже купаться расхотелось. Хорошо, птицу заметил. Смотрю – бежит, волочит по земле крыло. Дай, думаю, поймаю! А она – к полю. Потом – к острову. Ползу за ней, ободрался и обкололся весь, зато – чуть не поймал!
Если б она в колодец не сиганула, наверняка бы схватил за хвост… А колодец, Сень… Жуть. Обвалился по краям, травою по зарос со всех сторон, вода – как сажа, представляешь? Мне даже не много боязно стало. А от чего – не пойму никак! Ведь видел, как птица в него нырнула, но ничего не услышал. Упала и все тут! Исчезла, а вода в колодце даже не всплеснулась. Я ком земли подобрал.
Кидь в воду – тишина! Камень достал, тот, с плотины, и он ушел на дно – вода не дрогнула. И что это за колодец такой? Не пойму никак! Пойду, думаю, ребят позову. Тебе первому сказал. Понял? —
Сенька напряженно слушал. А что, если Мишка не врет? Что, если с колодцем и вправду связанна какая-нибудь страшная тайна? Сенька подумал-подумал, да и встал с бревен, надевая на голову шапку.
– Бежим на остров! —
– Подожди, – остановил Дудочкин. – У бабы Ани топор возьми. Кустищи там огромные! Как еще рубаху не порвал, только пуговки вот… —
Так они и сделали. Спустя некоторое время ребята – мокрые и запыхавшиеся от долгого бега – остановились возле островка. Вот и кустарник. Дудочкин шустро взмахнул топором, ударил…
Однако, тот скользнул по веткам, даже не повредил ни одной. Мишка ещё раз взмахнул. Опять безрезультатно! Он – в третий раз! И снова – ни одного листочка не слетело с кустов.
– Дай-ка я попробую… – протянул руку Сенька -…У меня удар лучше! —
– Нет уж! – разозлился Мишка, да как шарахнет по кустарнику. Топорище – пополам!
– Сам вот всё, сам. – Обиделся Сенька – А топор-то – дедов… Что я теперь ему скажу? —
Все – таки, пришлось ребятам ложиться на землю и ползти. Не идти же назад, если рядом, за этими колючими ветками – настоящий глухой колодец! Ползли долго. И не из – за того, что далеко, а потому как колючие ветки словно не хотели пропускать мальчиков. Цеплялись за ноги, путались в волосах…
Но все – таки, не смотря на все трудности, ребята пробрались в самую середину загадочного островка. Там и вправду оказалась яма, заполненная какой-то мутной, темноватой водой.
– Вот он. – Прошептал Мишка, поднимаясь с земли и отряхивая одежду. Отковырнув ком земли, с размаху швырнул его в воду. Сенька смотрит – что за ерунда? Точно ведь видел, как земля в колодец полетела, а звука – никакого! На Мишку быстро глянул – может, жест обманный сделал, а сам ничего и не бросал вовсе? Нет, пусто в руках у Дудочкина.
– Чудно – сказал Сенька. Взял обломки топора, да как бухнет в воду. Хотя, это он думал, что бухнул. На самом же деле, топор исчез под водой, даже не всколыхнув её. И – ни звука.
Ребятам стало как-то не по себе. Конечно – мальчики перепугались, видя это, да кто ж признается в собственной слабости? Сенька, стыдясь за свой страх, предложил храбро:
– Давай-ка сами туда нырнем? —
– А ну как не выплывем?… – слегка поспешно отозвался Мишка, делая пару осторожных шагов назад -…Олег-то подумает, из-за него я утоп. Да может, это и не колодец совсем, а болото… —
«Трусишь, дружок! – злорадно подумал Сенька, а вслух произнес:
– Хорошо. Не хочешь нырять – не надо. Тогда – я сам… —
– Ты что, Сень? Зря я тебя сюда привел, Не надо, Сень… —
Сеньку самого страх разбирал, это точно, но любопытство – ещё сильнее. Да и перед Мишкой, который вечно задавался, не хотел слабаком быть. Сенька Селезнёв – житель городской. В деревню Коровинка лишь летом к деду Митрию и бабе Ане приезжает. А Мишка свой, деревенский. Так он ничего, дружить можно, только вот похвастать больно любит. На какие-то двадцать метров проплывет дальше по реке, и сразу:
