Жил был один король, и было у него много сыновей. Я не знаю сколько их было, но младший был такой непоседа, всё ему не терпелось покинуть родной дом и попытать счастья на чужбине. И так он упрашивал отца отпустить его, что пришлось королю согласиться.
Несколько дней был королевич в пути, и вот приехал он на широкий двор, где жил Горный Великан, и поступил к этому великану на службу.
Утром Великан собрался пасти свое стадо, а королевичу велел вычистить конюшню.
– Как только управишься с этой работой, так можешь отдыхать, – сказал Великан. – Работы немного, как видишь. Я хозяин добрый. Однако же, работай хорошо и не заходи ни в какие комнаты кроме своей. Если же ты нарушишь запрет, то заплатишь за это жизнью.
«И вправду, добрый хозяин!» – решил юноша, обходя широкий двор и напевая песенки. Он не торопился приступить к работе. «Успеется!» – думал про себя молодец. И всё-таки, очень хотелось ему заглянуть в запретные комнаты, уж очень любопытно было хоть одним глазком взглянуть на то, что так боялся показывать посторонним Великан.
Зашёл юноша в первую комнату. А там был очаг, над очагом висела кастрюля, в кастрюле варилась еда. В очаге огня не было, стало быть, еда варилась сама по себе, без огня.
«Надо заглянуть, что там внутри!» – подумал молодец и наклонился над кастрюлей так, что чёлка его упала со лба да прямо в кастрюлю. Поднял королевич свою голову и увидел, что волосы его блестят оттого, что покрылись медью.
– Весёленький супчик! – подумал мальчишка. – Выходит, что если кто-то отведает такого супчика, то по уши медным станет!
Разобрало его любопытство пуще прежнего, и отправился он в другую комнату, и там увидел кастрюлю, в которой что-то варится, а огня нету. Захотелось заглянуть ему внутрь, наклонился он так, что чёлка его в кастрюлю упала и вдруг серебром покрылась. «Такой дорогой еды не бывало даже при дворе у батюшки. Вот бы отведать этого супчика!» – подумал он и поспешил в третью комнату.
И там был очаг без огня, над очагом кастрюля, а в кастрюле варилась еда сама по себе, без огня. Заглянул он и в эту кастрюлю, опустив чёлку, и увидел, что чёлка стала позолоченная. «Ну и дела! Если он варит золото, то что же там, в других комнатах?» – удивился королевский сын.
Разобрало королевича любопытство, и открыл он дверь в четвёртую комнату. А там никакой кастрюли не было, но на скамье сидела красавица, по всему видать, что была она королевских кровей, так хороша она была.
– Как ты сюда попал? – спрашивает она.
– На службу нанялся, – отвечает юноша.
– Держись подальше от этого места и от службы.
– А по мне, так хозяин очень добрый, – отвечает на это ей королевич. – Он работой меня не загружает, сегодня я должен только вычистить конюшню.
– И как же ты сумеешь это сделать? Знай, что как только ты выбросишь одну лопату с навозом, так сей же миг появится на том же месте в десять раз больше. Но я тебя научу, как надо делать: переверни лопату и копай черенком, тогда вся работа сама собой будет делаться.
Не торопился королевич за работу браться, сели они с королевной на скамеечку да речь друг с другом задушевную вели. Уже день к закату клонился, время было Великану возвращаться, и велела девушка королевичу идти конюшню скорее чистить, пока хозяин не вернулся. Попробовал королевич делать так, как у батюшки конюх чистил, да ничего не вышло, а напротив, так грязно стало, что и встать ему негде было. Тогда попробовал он делать так, как девица сказала: перевернул лопату и стал черенком орудовать. В мгновение ока конюшню до блеска очистил. Едва закончил он работу, сразу же отправился в ту комнату, где ему быть надлежало. Ходит-похаживает да песенку веселую, как ни в чем ни бывало, напевает.
А тем временем возвращается хозяин со своим стадом.
– Отвечай, вычистил ли мою конюшню? – спрашивает Великан.
– Всё сделал, хозяин. Чистота, да и только, – отвечает королевич.
– А это мы сейчас поглядим! – говорит Великан
Но в конюшне был полный порядок, как и было сказано.
– Да ты, видать, умудрился толковать с Местермой? Ведь работу эту сделать, всё равно, что ухитриться укусить собственный локоть!
– Местерма? А что это за штука? – спрашивает молодец, прикинувшись дурачком.
– Придет час, увидишь, – сказал Великан.
На другой день опять отправился Великан пасти стадо. В этот раз велел он привести с пастбища своего коня.
– Как управишься с работой, можешь отдыхать, и знай, что я добрый хозяин! Но если ты заглянешь в мои комнаты, то не сносить тебе головы! – наказал он и отправился со своим стадом на пастбище.
«Хозяин-то ты добрый! – подумал Иван, – однако, неплохо бы было повидаться с Местермой. Ещё неизвестно, кому из нас она достанется!»
И отправился он к ней в светлицу. Спросила девица, что за работа на этот раз, на что королевич ответил, что велено ему привести коня с пастбища.
– Как же ты справишься с такой работой? – спрашивает королевна.
– Велика важность! Мне приходилось стреножить коней не раз! – отвечает юноша.
– Но как только ты подойдёшь к этому коню, то дыхнет он на тебя огнём. Из ноздрей его пламя вырвется, да такое сильное, словно факелы смоляные кто-то запалил. Возьми с собой сбрую, что висит у меня за дверью и набрось, не мешкая, на морду дикому коню, он тотчас же станет смирным и покорным, тут ты его и стреножишь.
Не спешил королевич за работу приниматься, сидели они долго да беседы задушевные вели. Мечтали они убежать от Великана. И совсем бы забыл королевич о диком коне, если б Местерма не напомнила ему, что вечереет, и пора бы работу порученную выполнить, пока хозяин не вернулся.
Взял молодец сбрую, что девушка велела, и отправился в поле. Издалека увидел он дикого коня. Из ноздрей его огонь и пламя вырывалось. Увидел конь незнакомца, приблизился к нему, и не успел он пасть открыть, чтоб огнём дыхнуть, как королевич, не мешкая, набросил ему на морду уздечку. В мгновение ока стал конь покорный и тихий, как ягненок. Тут уж нехитрое дело было привести его домой, к Великану. И королевич, справившись с работой, ходил по хозяйскому двору да песенки напевал.
Ближе к вечеру возвращается Великан и спрашивает, привёл ли молодец коня, на что отвечает королевич, что конь стоит в конюшне.
Не поверил Великан, сам пошёл в конюшню, чтоб удостовериться. А когда увидел коня в конюшне, то рассердился и сказал:
– Да ты, никак, с Местермой толковал? Ведь работу эту сделать, все равно что укусить собственный локоть!
