«И Он говорит Пресветлым, быть дню, быть ли ночи… и небеса темнели. И приходил вечер, и вечер умирал, и наступала ночь. Ночь равная тысяче людских лет…»
Книга сказаний
– Он жив? – спросила Лайрэ глядя а на бесчувственное нагое тело мужчины – могучего, темноволосого, не достигшего еще и тридцати лет судя по всему.
– Жив… как будто…
Лайрэ вздохнула с облегчением.
– Где ты нашел его? – снова спросила она.
– В Священном Круге… – голос названного брата дрогнул.
Лайрэ ждала, что он еще скажет. Но лорд Гаррос просто смотрел на названную сестру – от этого взора ей становилась не по себе.
– Где-е? – переспросила она, почти не в силах поверить.
– Где слышала, – с обреченной злостью бросил он. В хринге[1]…
Язычки пламени в лампионах вагамской тонкой работы гнулись и трепетали, словно живые, под порывами холодного осеннего ветра, задувавшего в распахнутую дверь дома.
– Еще кое-что… Он носит твой знак. – С этими словами Гаррос перевернул незнакомца на спину. Она вскрикнула невольно прикрыв рот рукой – на груди чужака светился золотисто алый огонек.
Лайрэ опустилась на колени рядом с ним и поднесла поближе свечу, чтобы рассмотреть талисман. На камне была вырезана надпись знаками древнего забытого письма. Руны препоручали носящего талисман покровительству неведомых богов или духов – а может обрекали проклятью – ибо легенды о Первоначальных и Исконных были скупы в свидетельствах, но единодушны в том что слишком много тьмы впустили они в себя…
Лайрэ глубоко вздохнула…
Брат наверняка хочет быть уверен что чужак не окажется каким-нибудь черным колдуном, посланным сюда, в Седые Земли, для каких-то тайных недобрых дел… Лайрэ торопливо накинула на плечи плащ и раздула огонь в очаге. Вскоре приветливо взметнувшиеся языки пламени согрели комнату и, подобно солнечным бликам, заиграли на длинных золотистых прядях Лайрэ.
– Пододвинь его ближе к огню, – сказала Лайрэ. – Он, должно быть, совсем окоченел.
Гаррос передвинул незнакомца с такой легкостью, словно тот весил не больше мышонка. Лицо у чужака было удивительно чисто выбрито – такой цирюльник вполне был бы ко двору любому королю.
– Ты послал кого-нибудь из дружинников за Вианной? – спросила Лайрэ.
– Нет.
– Почему же? Ведь Вианна более искусная целительница, чем я.
– Но не такая искусная мантисса[2].
Лайрэ украдкой перевела дыхание. Она медленно просунула руку под платье и нижнюю сорочку.
У нее было немало ожерелий и браслетов, однако лишь одно украшение она носила не снимая, даже когда мылась или ложилась спать. Цепочка этого кулона была из тонкой работы золотых колец. К ней был подвешен кристалл ильяра в золотой оправе величиной в голубиное яйцо, на одной из граней которого красовались мелкие руны.
Этот древний, бесценный, таинственный кулон был дан ей при рождении неведомо кем – может быть родителями или опекуном (В детстве она иногда думала что это был некий бог или эльфийская королева). Заключенный внутри кристалла магический свет казалось – жил в глубине камня, как огненно-золотистая капля, взятая из солнечного озера.
Шепча древние слова, Лайрэ взяла кулон в сложенные чашей ладони. Потом она быстро наклонилась к огню, держа кулон над самым пламенем. Камень наполнился неуловимой, непрерывно меняющейся игрой света и тени.
– Ты что-нибудь видишь? – спросил Гаррос.
– Ничего.
Он раздосадовано фыркнул.
– Не может быть, чтобы ты ничего не видела, – пробормотал Гаррос. – Даже я могу заглянуть в ильяр, когда…
– Свет, – заговорила вдруг Лайрэ. – Круг. Древний. Йиллайина. Темные тени. Там…
Что-то…
Голос ее затих. Она подняла голову и увидела, что Гаррос пристально смотрит на нее, и глаза у него совсем как ильяр в лунном свете – сумрачно-огненные, загадочные.
– Это Священный круг камней и священная йиллайина, – решительно произнес Гаррос.
Название древнего редкого дерева что был любимо в старых эльфийских королевствах почему-то вселяло в него тревогу.
Гаррос ждал в напряженной позе, словно мелит[3], готовый броситься в битву.
Лайрэ пожала плечами.
– Древних хрингов много, – наконец сказала она, – а в нашем мире слишком много клубится темных теней.
– Ты видела его там, где я его нашел.
– Нет! Ведь йиллайина растет внутри хринга.
– Он и был там.
От спокойных слов Гарроса у Лайрэ по телу побежал холодок. – Внутри? – прошептала она: – Тарос милостивый, кто же он такой?
– Один из тех в ком древняя кровь. Повелевающий Силой, без сомнения. Никто другой не мог бы пройти между камнями внутрь хринга.
Лайрэ вздрогнула и с опаской посмотрела на него.
– А йиллайина была в цвету? – спросила она зачем-то.
– Она не цвела уже тысячу лет, – бросил лорд. С тех пор как эти края оставили эльфы. Ты же знаешь сама…
– Что еще ты там видела?
– Ничего.
– Ну ладно. Скажи тогда, что ты почувствовала?
– Я почувствовала…
Гаррос ждал. И еще ждал.
– Проклятье! Разрази меня гром! Говори же! – потребовал Гаррос.
– Я не знаю, как сказать. Это просто такое чувство, будто…
– Будто что? – не отставал он.
– …Не знаю… как сказать… – она запнулась. Будто я стою на краю пропасти и мне надо лишь сделать шаг, чтобы полететь.
Гаррос как-то странно посмотрел на нее.
– Да – надо бы позвать Вианну… – забормотала она. Будет жаль, если простая хворь унесет человека, который умеет проходить между священными камнями.
– Может быть. Но все же я думаю, что мне было бы лучше убить его как только я его увидел…
Лайрэ в ужасе уставилась на Гарроса. Он улыбнулся ей своей привычной ледяной улыбкой – под стать снегу что ложиться зимой на горные вершины.
– Ты хочешь умертвить незнакомца, найденного в священном месте? Ты в уме, братец?
– А вдруг он – один из дружинников Лонга Навингского, посланный сюда вынюхивать и высматривать для своего господина. С тех пор как Андол стал его сеньором – он стал нашим врагом вдвойне.
– Так значит, слух верный. Ульфхтанг отдал своему врагу-гойделлу в управление земли вокруг Фиирна? – переспросила Лайрэ.
– Да, – с горечью ответил Гаррос. – Только Лонг больше не враг Андолу. Под угрозой меча и магии Молот Орков[4] присягнул на верность Зверю.
Лайрэ отвела от Гарроса глаза – так ярко горела его ярость. Ей не надо было прикасаться к нему, чтобы измерить силу его сдерживаемой ярости. Лонг Навингский, по заслугам носивший титул Молота Орков, был хотя храбрым, но незаконнорожденным, и безземельным витязем ничем не отличающимся по сути от наемника. Однако теперь он завидный жених и богатый лорд – раз Андол Андол отдал ему в управление замок Фтхор и окружающие его земли – часть родовых владений предков Гарроса.
Гарросу сколь себя помнит Лайрэ приходилось сражаться с грабителями, орками и родичами за право владеть доменом. Можно было почти не сомневаться, что и опять придется. Такова была сама суть Седых Земель – хозяин любого владения – лишь последний по счету захватчик. А еще – если уж Молот Орков – сам Молот Орков покорился… Непросто придется ее брату укрощать притязания Зверя Ночи.
