Часть первая. В нескольких шагах от грани
Есть грань, ниже которой нельзя опускаться.
Раздалась трель дверного звонка. Витя тяжело вздохнул, закрыл учебник по философии и встал из-за стола. Всё – хватит! Чего не наелся, того не налижешься! Нет в этом учебнике ясных мыслей. Одна муть. Интересно, кому-нибудь в жизни весь этот бред пригодился?
Витя открыл дверь и впустил в квартиру Сергея Трусова – худого, высокого парня семнадцати лет, одетого очень бедно. В глаза сразу бросались: старая дерматиновая куртка и потёртые джинсы.
– Тебя мамка не учила, что надо спрашивать, кто там? Или хотя бы для приличия в глазок смотреть? – дыхнул перегаром вместо приветствия Трусов.
– Серёга, ты специально зашёл подышать на меня своей отмороженной свежестью? – скривился Витя.
Сергей снял ботинки и пошёл прямиком на кухню, на полпути остановился и обернулся:
– Похавать чего есть? – спросил он.
– Дорогу к холодильнику показать, или сам найдёшь? – буркнул в ответ Витя.
Дорогу Сергей нашёл сам. Наделав штук пять бутербродов с маслом и копчёной колбасой и залив в две кружки с заваркой крутой кипяток, он сел за стол напротив Витьки Корпагина и задал ради приличия вопрос, который его совершенно не беспокоил:
– Ты чего не в институте?
– К экзамену готовлюсь… Ещё вопросы будут?
Сергей кивнул и за несколько секунд утоптал все бутерброды.
– А пожрать ещё чё есть? – поинтересовался он.
– Хватит с тебя! Не привыкай к хорошему, – рявкнул на него Витя.
Сергей порылся руками, испачканными в масло, во внутреннем кармане куртки, достал из неё стопку каких-то открыток с изображением домашних животных.
– Тебе опять прислали эту ерунду? – удивился Витя.
– Как видишь! – кисло улыбнулся Сергей и протянул открытки Вите, – Только в прошлый раз они писали просто: приглашаем посетить приют для животных. Приезжайте по такому-то адресу, мы вас встретим и проведём экскурсию. А в этот раз пишут уже по-другому, как бы с угрозой: настойчиво приглашаем посетить приют для животных.
Витя посмотрел на домашних животных, изображённых на открытках. В глазах их отражалось тоскливое одиночество. Это сразу же запало ему в душу.
– И, главное, опять приглашают каждого члена вашей семьи персонально, – заметил он и стал вслух читать, что написано на обратной стороне одной из открыток, – Уважаемый Сергей Константинович Трусов, настойчиво приглашаем вас…
Витя отложил верхнюю открытку, взял следующие и продолжил читать:
– Уважаемый Константин Иванович Трусов… Уважаемая Ирина Петровна…
Сергей забрал открытки, сложил их в одну стопку и засунул во внутренний карман куртки:
– Вот такая хрень, вот, – развёл он руками.
– Это развлекаются какие-то дети, – сделал вывод Витя, – Надо съездить по указанному адресу, и надавать им по ушам.
– Ты не прав, – не согласился Сергей, – В открытках каждого из нас называют по имени, отчеству и фамилии. А это куда серьёзней, чем простая детская шутка.
Из двенадцатой квартиры на лестничную площадку третьего этажа выскочила Марина – девятнадцатилетняя умственно отсталая дочка Константина Ивановича и Ирины Петровны Трусовых. Вся голова Марины была в крови. Девушка бросилась к дверям одиннадцатой квартиры и застучала в неё кулаками. Дверь медленно приоткрылась и из неё выглянула недовольная пожилая женщина.
– Что тебе, дура, надо? – спросила она, – Что ты мне всё покоя не даёшь?!
– Елена Ивановна, лазлешите позвонить, – истерически закричала Марина, – Мне сколую вызвать надо… Мне дядька голову лазбил…
Марина сделала шаг вперёд, предполагая, что соседка её пропустит. Но Елена Ивановна оттолкнула девушку и покрутила головой:
– Нет, дорогая, вам только повод дай, так вы меня за день своими просьбами достанете…
– А сто мне делать? – широко раскрыв глаза, спросила Марина.
– Иди, посиди внизу на скамейке, я скорую сама вызову, – ответила ей соседка.
Марина спустилась вниз и села на скамейку. Весь воротник и шею залило кровью. Где же скорая? Её всё нет и нет. Марину затрясло – и девушка заплакала. Сквозь слёзы она посмотрела на людей, идущих мимо по улице. Они оглядывались на неё и ускоряли шаг.
– Девушка, вам скорую вызвать? – спросил, остановившийся возле Марины неравнодушный юноша.
Марина подняла на него свои несчастные глаза и ответила:
– Долзны были узе вызьвать.
– Кто должен? – поинтересовался юноша.
– Елена Ивановна.
Юноша почесал свой затылок и решил, что всё, что мог, он сделал. Совесть его чиста, и можно идти дальше. Правда, с таким толком, он мог бы и не останавливаться. Юноша был умным парнем, но он поленился вникнуть в ситуацию. Он, как и все торопился.
– Ну, ладно, я тогда пошёл.
Неравнодушный юноша отошёл от Марины на несколько шагов, обернулся и посмотрел на неё ещё раз. Раз скорую вызвали – значит всё будет в порядке, – сказал он себе и зашагал прочь.
Марина проводила юношу взглядом, и подумала о том, как хорошо бы сейчас увидеть дедушку, прижаться к его плечу и пожаловаться на маму с папой. В какую-то долю секунды она его увидела. Дедушка смотрел на неё печальными глазами. Марина улыбнулась ему, ожидая, что и он улыбнётся в ответ – но он этого не сделал… Она закрыла глаза и провалилась в темноту.
Участковый милиционер вошёл в квартиру Трусовых. Сделав три быстрых шага, он очутился в зале. На полу валялись пустые бутылки, пробки. В углу стояла мебель, похожая на письменный стол и стулья. На двух кроватях крепким сном спали муж и жена – Константин Иванович и Ирина Петровна – хозяева трёхкомнатной квартиры. Запах мочи, пота, перегара, затхлости – всё это разом ударило в нос участковому.
– О, господи, как здесь воняет! – не выдержал и заорал милиционер, – Вы, что здесь все разом в один момент обосрались?!
В ответ тишина. В зал заглянул любопытный взрослый питбуль, поднял ногу и помочился прямо на линолеум. Вслед за ним забежал щенок дворняжки, затявкал, влетел в лужу, и сел прямо в неё.
– Марсик, Марсик, иди сюда! – в зале появился мальчишка девяти лет по имени Сашка. Его участковый хорошо знал, впрочем, как и всех остальных членов неблагополучной семьи.
