Во многом уповая на добро
Порой невидимым становится другое.
То, не доступное для нас Земли нутро,
Что претворяет очень сложное в простое
(от автора)
Пожалуй, немало воды убежало с тех самых пор, как поставилась точка под последней – шестой частью «Кода апокалипсиса 33», написанного несколько ранее.
Велика ли доля правды во всем том, что, можно сказать, просто считано с борта космического корабля, который стоит подле Земли уже давно, и который по-прежнему нам землянам попросту не виден?
Трудно, конечно, отвечать на подобные вопросы самому, в наименьшей степени владеющему хоть какой-то, подтверждающей все информацией.
Но все же, как бы там ни было, кое-что все-таки произошло.
Кому-то в этой жизни повезло больше, а кому-то уже сейчас приходится испытывать лично на себе всю тяготу все более приливающих земных «радостей» в лице несколько измененной по составу силы природной стихии.
Все это огрехи самой природы, естественно, вызванные самой, что ни на есть, активной и продуктивной деятельностью человека.
Но в плане каких-то особых доказательств этого, конечно же, мало, а потому, волей-неволей, но придется только дожидаться того часа, когда сама природа покажет свое откровенное «Я» или представит свое истинное лицо нам всем воочию.
И жду, не дождусь уже того часа, ибо в том самом и есть цель, которая для нас самих по-настоящему близка и, собственно говоря, и является началом всех глобальных перемен во всей протекающей природной действительности.
Сам же по ходу развития земной эволюции процесс будет набирать величину, доводя ее до максимального природного выражения в воле проявления сил стихии.
В этом я, действительно, не сомневаюсь и предпочитаю быть заранее готовым ко всему, нежели обладать степенью какого-то завидного, выраженного внешне спокойствия, что так присуще всем нашим гражданам, в той или иной степени относящихся к категории здравомыслящих.
Но так ли это на самом деле?
И не является ли такое вполне здоровое употребление в пищу своего собственного ума простым избавлением от него самого посредством слабого, сильно притупленного вековыми достижениями природно-интуитивного мышления?
И в самом деле, современный человек слишком уж сильно предрасполагает к науке, практически целиком и полностью вверяя ей жизнь, что так продуктивно слагалась на Земле в течение многих веков, если не сказать тысячелетий. И в то же время отрицает свое давно признанное природное «Я», которое, несомненно, каждого к чему-то там призывает.
В этом и есть сама интуитивность или то, что мы можем вполне обозначить как инстинктивность.
Последнее присуще каждому по отдельности и представлено в сообществе ярко выраженным характером самого представителя или типа человекосущества. Будь-то мужчина или женщина – в этом нет разницы. И тому, и другому, во многом подобному по своему естеству существу присуща только своя истинная или искренняя индивидуальность, что творчески облагораживает разум и доводит его до совершенства в пределах допустимых самой природой границ.
Но инстинктивность наблюдается все же в другом. В природно накопленной копилке ума, что также относится к разуму человекосущества, но только имеет свои очевидные преимущества.
Таким образом, в том самом общем под наименованием ум кроется и одно, и другое, что в целом порой воспрепятствует друг другу, доводя самого обладателя до изнеможения и полной неспособности справиться с возникающей ситуацией.
Полезность природного ума огромна, чего нельзя сказать об искусственно добытой составляющей, что целиком и полностью полагается только на ряд существующих законодательно правил – будь-то общий закон или просто знание какого-либо отдельного предмета.
Итак, по существу и даже по качеству своего земного пребывания мы все же должны подчиниться тому природному уму, что учит нас природу опережать и проглядывать, как говорится, самое непроглядное, то есть смотреть наперед.
База же сформированного философически или математически добытого искусствоведческого характера ума не предрасполагает к этому и заставляет человека только продвигаться вперед, истинно досаждая себе самому в плане его же природного восстановления.
К чему все это я веду?
А к тому, что время от времени все же необходимо прислушиваться к тому внутреннему чувству пробуждения и вменять уже самому себе, что не все так относительно гладко и спокойно, как кажется на первый взгляд, и кое-что все-таки происходит, если присмотреться повнимательнее, а тем более, прислушаться к своему личному чувству природного возбуждения.
У каждого такое может быть выражено совершенно по-разному, но в целом по общему присуще одно – чувство нереально нарастающей тревоги, некоторая оторопелость дня и чувство того самого взаимного раздражения, что так характерно разводит людей по разные стороны границ или в целом выражает нестерпимость сообществ.
То же относится и к коллективам, и вправе доходит до обычного одиночного невосприятия друг друга.
Во времени этот процесс набирает силу и только подтверждает свою состоятельность, выдвигая наружно свои требования в лице представленных общественных движений.
Как и говорилось ранее, в природе нет взаимоотторжений. Лишь наоборот, происходит взаимосвязь, которая выражается по-разному, порой даже перевоплощаясь в яркое противостояние, создавая видимость какого-то отторжения.
Это смесь характеров тех веществ, что представлены природой Земли и это тот дух времени, что предполагает к их частичному расщеплению, а значит, выделению новых частиц в общую среду, которая уже затем будет способствовать новому накоплению или новому образованию, итоговой стоимостью которого становится чья-то жизнь. Так порождается болезнь, так реагирует природа на накопляемость среды в ее счетно избранных единицах первороста.
Если нарушена рядность, а значит, первостепенность или чистота рядов элементов групп веществ строго соблюденной земной среды, то соответственно будут и последствия. И они ярко представлены природно, и уже по-своему ярко отображены в самой человеческой среде.
Но не будем вдаваться в столь скучные анатомические подробности природы и перейдем к более простому или к тому, что называется умом.
Его наполнение в среде явно препятствует нашему дальнейшему развитию и даже отягощает в некоторой степени величину простой человеческой общительности. Чем далее – тем хуже. Слишком много подозрительности, унизительности и замаскированной под маску доброты внутренней оскорбительности.
Все это проявление того ума, что добыт правом самого естества, то есть тела. Ибо оно декларирует поведение здравого смысла, а значит, и определяет действительность именно такой, какой она и представлена единородно в самой нашей среде.
