Юлии Бабик,
Рузилю Яхудину,
Раяне Яхудиной,
Лилии Корсаковой,
Вадиму Костину,
Анастасии Алиевой,
Тимуру Омурбекову
и Зари Казимир
посвящается
Рузиль открыл глаза и не понял, где находится. Он уставился в незнакомый натяжной потолок, которого никогда не было в его комнате. Он точно помнил, что уснул дома.
Повернув голову, он увидел девушку.
Это еще кто?!
Он, испугавшись, свалился с кровати.
Нет, страшной она не была. Даже наоборот, очень красивая. Длинные темные волосы, симметричные черты лица, и глаза… Даже закрытые они оставались красивыми.
Но Рузиль не узнавал ее.
Да и комнату тоже.
Огромная двуспальная кровать, которой у него никогда не было… Большая спальня… И мебель другая…
Черт, неужели за одну ночь ремонт умудрились сделать?! А почему он не проснулся, когда все меняли?! Наверно, дали чем-нибудь по голове, вот Рузиль и отключился…
Да нет, бред какой-то…
Скорей всего, его просто перенесли в другой дом…
И положили в постель с этой красоткой?! Наверно, хотят обвинить в изнасиловании…
Но Рузилю всего пятнадцать! А эта тетя старше раза в два… Но чертовски красива, все-таки…
Он посмотрел на свои руки. Ну и ручищи, елки зеленые!!! Чьи это?! Неужели отросли за ночь?! Или по Рузилю дорогоукладчик проехался, и теперь все тело распухло?..
Тело-то не его. Откуда эти мускулы?! Он же худой был, как щепка. Глиста в оправе. А ноги-то длиннющие какие!!! В эту ночь их обладатель явно махнулся с кем-то телами.
Рузиль изумленно оглядывал себя.
– Какого… – он потрясенно замолчал, не узнавая собственный голос.
Голос этот явно принадлежит взрослому дядьке.
Вот это поворот!
Некоторое время Рузиль сидел на полу, не в силах пошевелиться.
Он не верил своим глазам.
Нет, так дело не пойдет, надо посмотреть в зеркало.
Он поднялся и вгляделся в огромное зеркало, встроенное в шкаф, расположенный напротив кровати.
Ох, лучше бы он этого не делал…
Бледнея, Рузиль видел в отражении взрослого мужика лет тридцати, а то и старше…
Внимательно изучая отражение, он подошел ближе к зеркалу. Дотронулся до щеки. Человек в отражении синхронно повторил его движение.
Рузиль вскрикнул от испуга, но потом оглянулся на спящую девушку. Не проснулась ли?
Ага, сейчас! Спит, как убитая…
Рузиль, дрожа всем телом, покинул спальню. Открыв дверь, он очутился в другой комнате. Та была немного меньше по размеру. Огромный плазменный телевизор, прикрепленный к стене, занимал почти все ее пространство.
Рузиль видел в черноте экрана свое изумленное лицо.
У другой стены расположился огромный диван.
Казалось, что по размеру он больше, чем та кровать, в которой Рузиль сегодня проснулся.
– Так, ладно, пусть висит, – молвил Рузиль, глядя на телевизор, в котором отражалась отвисшая челюсть хозяина.
А хозяин ли он?..
Рузиль вышел в узкий коридор, соединявший комнату с телевизором и маленькую кухню.
Кухня действительно была, словно для лилипутов. Он же чувствовал себя Гулливером.
Кухонный гарнитур абсолютно новый. Видимо, недавно завезли.
Ага, значит, все-таки подстава! Новая мебель, новый дом, незнакомка в постели…
Надо бежать, срочно сматываться отсюда!
Черт с этой красоткой, пусть дрыхнет дальше!
Рузиль двинулся к двери коридора, но вдруг услышал, как открывается дверь за спиной.
Он застыл, а потом сообразил, что даже толком не одет. Стоит в одних трусах посреди коридора…
Рузиль медленно обернулся.
Перед ним стояла девушка примерно его возраста. Ну, если учесть, что ему пятнадцать…
Он внимательно оглядел незнакомку. Заспанное лицо, черты которого совпадали с чертами лица той красотки, с которой он проснулся.
– Ты что такой испуганный, папа?
Папа?! Что происходит?! Какого черта его ровесница называет его папой?! Докатился…
– Что-то мне плохо аж, – молвил он этим чужим голосом, к которому никогда не привыкнет. Он оперся ладонью о стену, чувствуя, что вот-вот рухнет в обморок.
Он – и в обморок?! Ну уж нет, такого удовольствия он судьбе не доставит!
Так, пошутили, и хватит.
– Опять сердце? – девушка подскочила к нему за секунду и подставила плечо, чтобы он облокотился на нее.
Да тут не только сердце, все что угодно выпрыгнет!
– Со мной все хорошо! – тяжело дыша, заверил Рузиль.
Злая шутка удалась. Браво! Даже собственное сердце подыгрывает ситуации! А ведь оно никогда не болело!
Что происходит?!
– Вижу я, как хорошо. Пошли на кухню! – укоризненно заявила девушка и повела его в эту узкую коморку с издевательским названием «кухня».
Его усадили на стул и протянули воду и какую-то таблетку.
Приказали:
– Пей!
А «дочка» не промах! Вон как профессионально взяла ситуацию под контроль! Актриса идеальная!
Рузиль принял таблетку и начал жадно пить воду.
«Доченька» обеспокоенно посмотрела на него и с участием спросила:
– Ну как, легче?
Девчонка, когда ты успела театральный закончить?! Играешь ты идеально!
– Ага, – кивнул Рузиль, настороженно глядя на свою бывшую ровесницу.
– Па, с тобой все нормально? Ты смотришь странно как-то… Может, тебе еще плохо? Пойду маму разбужу.
Рузиль понял, что после ее слов ему стало в два раза хуже.
«Маму разбужу». Ну-ну. Интересно, что скажет эта красотка, которую уже называют мамой? У нее, наверно, вообще «Оскар» за актерскую игру.
– Что здесь происходит?
Кому принадлежит этот голос? Звучит приятно.
Рузиль увидел в дверях ту самую «маму». Она стояла в халате и недоуменно смотрела на него голубыми глазами. Ох, черт, так и влюбиться можно!
Ради такой красотки и мужем он прикинется с удовольствием! Рузиль всегда о такой мечтал. Нет, не так. О такой красотке он даже не мечтал. Девушки с глянцевых журналов нервно курят в сторонке.
– Яна, иди, я сама разберусь, – приказным тоном распорядилась «мать».
Вот это номер! Так вот от кого такой приказной тон у девочки…
Яна спорить не стала и незамедлительно покинула кухню.
– Ну чего опять, дорогой? – красотка села рядом и положила руку ему на плечо.
Сердце забилось чаще.
Что это? Неужели бушующие гормоны пятнадцатилетнего паренька забыли убрать? Или опять сердце барахлит?
– Опять переживаешь из-за этой гонки? Да забудь ты уже! Ты для меня останешься лучшим, что бы ни случилось.
Гонки? Какой гонки? Рузиль не носит фамилию Шумахер.
Он недоуменно уставился на «жену».
– Рузиль, что с тобой?
Он облегченно вздохнул. Хорошо хоть, имя не изменили. Все остальное – да, но имя оставили. Спасибо, черт бы вас всех побрал!
– Что происходит? – спросил он.
– Это я у тебя спрашиваю. С тех пор, как ты познакомился с Тимуром, постоянно с ним соревнуешься. Не надо. У каждого – свое. Твое творчество по-своему уникально.
