Если повернуться налево и, чуть склонив голову, сделать вид, что рассматриваешь стеллажи с книгами на задней стене класса, то можно несколько мгновений незаметно любоваться профилем Лешки Куприянова. Правда, при этом существует опасность получить косоглазие. Но Таня Богдашова на подобную чепуху даже внимания не обращала. В такие моменты здравый смысл вообще покидал ее белокурую голову. Вот вчера, например, Татьяна разглядела на Алешкиной суле маленький, но очень мужественный шрам (наверняка, полученный в бою с бритвой!). Весьма прозаично… Но она весь день ходила под впечатлением, мысленно восторгаясь куприяновским героизмом и бравым внешним видом.
Парень моей мечты – называла его Таня. Естественно, не вслух. Просто чей-то тоненький, но очень настойчивый голосок внутри нее не уставал повторять этот оборот. Волей-неволей приходилось прислушиваться и верить. И сходить с ума.
Конечно, Таня догадывалась, что несколько приукрашивает Лешкин образ, и каждый раз пыталась одернуть себя, приглушить эти всплески буйной радости при взгляде на парня своей мечты. Увы, безрезультатно. Такое ощущение, что она была подключена к мощной электростанции, которая время от времяни сотрясала ее с такой силой, что все мысли вихрем вылетали из черепной коробки. Голова становилось пустой, как глобус. К глазам подступали необъяснимые, сладкие слезы. А сердце распускалось дивным цветком небывалых размеров и волшебным образом принималось трепетать в самые неожиданные моменты.
Избавиться от наваждения казалось невозможным. Оставалось только подшучивать над собой и своей безнадежной влюбленностью. Чем Таня и занималась в компании с лучшей подругой Люкой, посвященной в ее сердечные дела.
– Опять?
Таня ощутила толчок в бок и отвлеклась от созерцания куприяновского профиля. Люка смотрела на нее с насмешливой снисходительностью.
– Не могу оторваться, – шепотом призналась Татьяна. – За лето он стал еще красивей!
Точно – каникулы пошли на пользу Лешке: он раздался в плечах, загорел, и вообще азался ужасно взрослым, независимым и недоступным.
Вот что теперь делать-то?!
Если в девятом классе Таня еще надеялась на взаимность и даже осмеливалась строить ему глазки, то теперь ее просто задушили комплексы.
Такой расавец и не посмотрит в ее сторону! А случись это, разве ему понравится вид бледной, худосочной девицы с ужимками сгорающей от страсти обезьяны?! Таня не стеснялась в выражениях, мысленно описывая свою персону. Она не считала себяя страхолюдиной, но стоило поблизости оказаться Куприянову, и ее самооценка падала ниже плинтуса. Опять же дрожь в коленах образовывалась, и язык словно примерзал к небу. Любовная лихорадка развивалась согласно примерам классической литературы.
– Ты же знаешь, Леша – просто смазливый болтун, и ничего больше! – напомнила Люка. – К тому же он тащиться от Рамштайна! Полный отстой!
– Мне по фиг, – равнодушно вздохнула Таня, – хоть бы даже ему «На-На» нравились, он все равно лучший!
Люка прошипела, что подобные высазывания свойственны только романтических дурочкам.
– Я-то думала, за лето у тебя эта блажь пройдет, – добавила подруга с тревогой в голосе.
– Любовь, а не блажь, – поправила Таня. – Не может это пройти, тем более, что Леша стал таким…
– Индюком, – закончила за нее Люка.
Словно не слыша, Таня, мечтательно закатив глаза, продолжала:
– Вот бы мне стать красоткой, а! Прическу можно сделать, как у Маринки из 11 «А». а у нашей Люськи надо попросить, чтобы она меня краситься научила. У нее макияж по жизни – обалдеть просто! Еще фигуру надо поправить. А что? Облопаться пирожных, вот тебе и бедра расивые!
Люа недоверчиво косилась на подругу, но та вдохновенно грезила дальше:
– Нос у меня, конечно, никуда не годится! Вот у Киры Самохиной носи очень симпатичный, а мой просто картошка облупленная! И ресницы короткие до безобразия! Мне бы Иркины ресничи подошли, да? А ноги я бы взяла у Лебедевой. У нее прям от ушей растут, причем красиво так растут! Кстати, об ушах. Мои ужасно похожи на лопухи, правда? Вот бы мне ухи, то есть уши маленькие аккуратненькие…
– А может, их просто мыть почаще? – Попыталась сострить Люка, желая отвлечь Таню от глупых рассуждений.
– Погоди, – отмахнулась та, даже не улыбнувшись, – еще грудь осталась. Вернее, наоборот, полное ее отсутствие. Тебе хорошо, у тебя третий размер и форма очень даже ничего себе!
Таня посмотрела на подругу оценивающе и решительно кивнула.
– Точно! У тебя самая классная грудь! – Она укоризненно ткнула пальцем в Люку. – А я, значит, ходи как урод?! Без бедер, без нормального носа, без ресниц и без лифчиа! А зачем мне лифчик, если туда сладывать нечего?!
– Богдашова, угомонись, – взмолилась Люка, вращая глазами от ужаса.
Прямо к ним направлялась Тамара Андреевна, весьма заинтересованная тихим, но пламенным монологом Татьяны. Надо заметить, что историчка была крайне неприятной особой, полагающей, что в жизни десятилассников нет более важного занятия, чем изучать прошлое. К тому же, по данным школьной разведки, личная жизнь учительницы не складывалась, и к тридцати годам она все еще оставалась старой девой. Это обстоятельство здорово испортили ее характер.
– Надеюсь, вы с таким пылом обсуждаете события 1861го года? – Спросила Тамара Андреевна, облокотившись на парту.
– Да, да, – торопливо согласилась Люка.
– Ну, а ты что скажешь, Танюша? Чем знаменита обозначенная дата?
Таня тряхнула головой, пытаясь понять, чего от нее хотят. В этот момент ее взгляд наткнулся на заинтересованное лицо Куприянова, который вместе со всем лассом наблюдал за развитием событий.
Богдашова медленно поднялась.
– Э… В этом году было э…
– Ледовое побоище, – тихо подсказал какой-то шутник.
Не задумываясь, Таня повторила эту глупость на весь класс, схлопотала заслуженную двойку и, растерянно хлопая ресницами, села на место.
– Поменьше нужно витать в облаках, моя дорогая, – ехидно посоветовала Тамара Андреевна, – для вас сейчас главное – учеба, а никак ни макияж, модные тряпки и тусовки с мальчиами.
Татьяна сидела, опустив голову. На Лешку она теперь старалась не смотреть. Надо же так позорно лопухнуться в первые месяцы учебы, когда еще оставалась возможность произвести свежее впечатление. Произвела, называется!
– Дура, – прошипела Люка, будто прочитав мысли подруги. – Вот чего ты добилась? И все из-за этого красавчика! Какая бы грудь у тебя не выросла, Лешка никогда с тобой не будет. К тому же он предпочитает девушек постарше, чтоб с опытом…
– В этом возрасте все их предпочитают, – пробормотала Таня, пытаясь оправдать парня своей мечты, – просто у пацанов свербит в одном месте…
– Ну, и на фига он тебе такой нужен?! – В который раз прозвучал сакраментальный вопрос.
