Меня вечно одолевало смутное желание преодолеть свои недостатки. Однажды я перестану теребить волосы, постоянно ходить в кроссовках и питаться одними хлопьями. Я буду помнить дни рождения моих друзей, научусь пользоваться программой Photoshop и не буду позволять дочке смотреть телевизор за завтраком. Я прочитаю Шекспира. Буду больше смеяться и радоваться жизни. Я стану вежливее. Буду чаще ходить в музеи. Перестану бояться водить машину.
Одним апрельским утром, которое ничем не отличалось от любого другого утра, я вдруг поняла, что рискую загубить свою жизнь, прожить ее впустую. Глядя сквозь залитое дождем окно автобуса, я почувствовала, как ускользают годы. «Чего же я хочу от жизни? – спросила я себя. – Ну… Я хочу быть счастливой». Но я никогда не задумывалась о том, что приносит мне счастье, или о том, как стать счастливее.
В моей жизни было многое, чему следовало радоваться. Я была замужем за Джеми – высоким темноволосым красавцем, которого очень любила, и у нас были две замечательные дочери – семилетняя Элиза и годовалая Элеонора. Я была писателем, хотя начинала как юрист, и жила в любимом городе – Нью-Йорке. У меня были прекрасные отношения с родителями, с сестрой и кузенами. У меня были друзья, на здоровье я не жаловалась, и мне даже не требовалось красить волосы. Однако я стала часто грубить мужу и посторонним. Я впадала в уныние из-за каждой мелкой неприятности на работе и потеряла связь со старыми друзьями. Стала легко выходить из себя, страдала от приступов меланхолии, беспомощности и подавленности.
Глядя сквозь мутное стекло, я заметила женщину, переходившую улицу. Она с трудом удерживала зонтик, одновременно пытаясь говорить по мобильному телефону, и толкала перед собой коляску с ребенком в желтеньком дождевичке. Глядя на эту женщину, я вдруг узнала в ней себя. Вот она – я! – подумалось мне. И у меня есть коляска, и мобильный телефон, и будильник, и квартира неподалеку… Вот сейчас я еду по городу на автобусе, на котором постоянно езжу туда-сюда. Такова моя жизнь, но я о ней никогда не задумываюсь.
Я не впадала в депрессию и не переживала кризис среднего возраста, но явно страдала недугом, свойственным многим взрослым людям: периодическими вспышками недовольства и неуверенности. «Неужели это я?» – недоумевала я, перебирая утреннюю почту.
Но хотя временами я чувствовала неудовлетворенность от того, что мне чего-то не хватает, я никогда не забывала, какая я на самом деле везучая. Порой, проснувшись среди ночи, я ходила из комнаты в комнату и смотрела, как спит мой муж, запутавшись в скомканных простынях, и дочки в окружении игрушечных зверюшек. У меня было все, чего я огла бы хотеть, но я не умела этому радоваться. Погрязнув в мелких огорчениях, устав от борьбы с собой, я не умела ценить то, чем обладала. Мне не хотелось вечно принимать такое положение как само собой разумеющееся. Годами меня преследовали слова писательницы Габриэль Сидони Колетт: «Какой прекрасной жизнью я жила! Хорошо бы это поскорее осознать… Мне не хотелось бы когда-нибудь потом, на склоне лет или после какой-нибудь страшной катастрофы, оглянуться назад и подумать: «Как счастлива я была тогда… Если б я только это понимала!»
Мне было необходимо все это обдумать.
Как научиться получать удовольствие от каждого прожитого дня? Как стать лучшей женой, матерью, писателем, другом? Как освободиться от гнета рутины и устремиться к более возвышенным целям?
Я едва не забыла выйти возле аптеки, чтобы купить зубную пасту. Казалось, совместить мои высокие размышления с мелкими задачами повседневной жизни просто невозможно.
Автобус едва двигался, а я не поспевала за своими мыслями. «Надо вплотную этим заняться, – подумала я. – Как только появится свободное время, я организую собственный проект счастливой жизни». Вот только свободного времени у меня совсем не было… Когда жизнь течет своим чередом, всегда упускаешь из виду то, что действительно важно.
Если я намереваюсь затеять такой проект, необходимо найти время. Мысленно я представила, как целый месяц живу на живописном острове, каждый день гуляю по берегу, собирая ракушки, читаю Аристотеля и веду записи в изящном дневнике. «Увы, – призналась я себе, – этому не бывать. Надо найти возможность заняться этим здесь и теперь. Я должна научиться по-новому смотреть на привычные вещи».
Пока эти мысли проносились в моей голове, я сделала два вывода: я не так счастлива, как могла бы быть, и в моей жизни ничего не изменится, если я сама не изменю ее.
Именно в этот момент я приняла решение посвятить год тому, чтобы стать счастливее. Это было во вторник утром, а к полудню среды на моем столе уже громоздилась стопка библиотечных книг. Им едва нашлось место: мой маленький кабинет был весь завален материалами к биографии Кеннеди, над которой я тогда работала, вперемешку с записками от школьной учительницы мой дочери Элизы.
