Глава 1
— Истинных пар не существует, – Рина садится рядом со мной, – это миф, предание, древняя легенда – нужное подчеркнуть.
Она разочарованно опускает свою сумку на пол у ног, я философично пожимаю плечами.
— Я тебе говорила.
— Мне нужно было более авторитетное мнение, уж извини.
— Профессора магии? – я усмехаюсь. – Ты всерьез надеялась, что он подтвердит этот романизированный бред?
— Почему бред? Магия – часть нашей жизни. Условно истинность пары можно отнести к магии.
Я встаю, качая головой, перекидываю через плечо сумку.
— Мне жаль, что твои мечты останутся мечтами, но мне пора. Я встречаюсь с Мэтом.
Иду в сторону выхода, когда подруга подскакивает ко мне.
— Так-так-так, Аделина Нэйман достигла восемнадцати лет, обрела сексуальную энергию и сразу начала встречаться с парнем?
— Не говори глупостей, – отмахиваюсь я. – Мэт – мой друг.
— Только ты одна в это и веришь. Он тебе нравится?
— Нет.
— А кто нравится?
— Рина! – я останавливаюсь, делая большие глаза. – То, что я обрела новый уровень, не значит, что вся остальная жизнь перестала иметь значение. Идет война. Оборотни двигаются вперед, занимая город за городом, мы не можем отстоять свои позиции. Ты понимаешь, чем это может кончиться? Оборотни придут к власти. Они ненавидят магов, а это значит, что все маги будут, если не уничтожены, то заточены. Ты всерьез считаешь, что я могу думать о каких-то парнях?
Рина вздыхает, поджимая губы.
— Прости, – говорит в итоге. – Я знаю, что для тебя это очень важно. Для меня тоже, поверь. Я очень боюсь… Наверное, это просто способ самозащиты… Пытаться жить, как раньше. Радоваться мелочам, учиться, гулять с друзьями и… Да, любить. Мне исполнится восемнадцать через десять месяцев, Ада. Только тогда раскроется моя сексуальная энергия, и я смогу с кем-то встречаться. И я очень боюсь, что этого может вообще не случиться.
Я вздыхаю, напоминая себе, что Рина младше меня, что она выросла в других условиях, у нее всегда были любящие родители, она занималась танцами и созидающей магией, в то время как я училась драться, чтобы стать боевым магом. Это была моя мечта, но она так и не осуществилась.
Дядя Эл возлагал на меня большие надежды: омоя мама была сильным магом, а папа выдающимся ученым. Но увы, я оказалась с браком. Технически считалась магом, но сил было слишком мало. То, что среди других было баловством, оказалось пределом моих возможностей.
Я боролась до последнего, но все было бесполезно: за восемь лет обучения в школе магии я так и осталась боевым магом самой низкой категории. Почти человек, с легким бонусом.
В пятнадцать, когда я осознала, что мои планы на жизнь рушатся, я стала заниматься физической подготовкой и боевыми искусствами как человек. Я сражаюсь на мечах, стреляю из лука, отточила приемы рукопашного боя. В совокупности все это давало мне маленькую надежду на то, что в случае чего я попаду на войну. И смогу отомстить тому, кто убил моих родителей.
А потом мне исполнилось восемнадцать, и проявилась сексуальная энергия. Наш мир устроен так, что год за годом, открываются новые энергетические центры, и вместе с ними новые стороны жизни, которые до этого момента остаются неведомыми и непонятными.
Восемнадцать лет – возраст, когда девушка готова создавать семью, и именно в этом возрасте проявляется сексуальная энергия. Ее интенсивность определяет степень привлекательности для мужчин. И к сожалению, моя оказалась слишком большой.
Внезапно я стала объектом вожделения для парней, которые меня окружали. Наверное, девушкам такое нравится, но для меня это был крах последней надежды. С таким уровнем сексуальной энергии я не смогу попасть на войну, где большинство бойцов – мужчины. Если бы я была сильным магом, это не играло бы роли, я бы была необходима. А теперь я недомаг, почти человек, который к тому же будет сеять в отрядах смуту.
— Все будет хорошо, Рина, – я кладу руки ей на плечи и легонько сжимаю. Она улыбается мне, кивая. Увидев стоящего на входе Мэта, добавляю. – Мне, правда, пора, извини.
— Привет, – Мэт встречает меня с улыбкой, я быстро выхожу из здания, не хочу, чтобы нас услышали. – Ты сегодня очень красивая.
Вздыхаю, хмурясь. Мне сложно реагировать на подобные выпады, мои мысли заняты другим. Мэт хороший друг, и только это не позволяет грубо послать его.
— Ты смог найти того, кто мне нужен?
— Да, он живет в Глухом переулке, но, Ада, мне кажется, это очень плохая идея. Он темный маг, к тому же изгнанный. Кто знает, что он там… наколдует.
Глухой переулок расположен на окраине города, и название свое получил не просто так. Там живут те, кто остался на обочине нормальной жизни: изгнанные, опустившиеся люди, и темные маги, как назвал их Мэт. Хотя на самом деле они отличаются от магов, и сами себя так не называют. Ведьмы и ведьмаки – вот кто они. И Мэт прав – идти туда плохая идея. Но других все равно нет.
— Хочешь отправиться прямо сейчас? – соображает он, когда я упрямо топаю вперед.
— У меня мало времени, Мэт. Скоро закончится набор бойцов, я должна попасть туда любой ценой.
Он молчит, шагая рядом со мной, явно собирается с силами.
— И ты готова отказаться… От этого, – делает неопределенный жест рукой, я смотрю непонимающе.
— От чего?
Мэт останавливается.
— Ты ведь раскрыла новый уровень и стала такой… Ты очень красивая. И… Я знаю, что с тобой хотят быть многие, ты можешь выбирать. Можешь создать семью, настоящую, которой у тебя не было. Я думал, ты этого хочешь.
Я поджимаю губы, чувствуя, как в груди начинает скрести тоска. Да, семья – это мечта. Не просто приемная семья, взявшая меня на обучение и воспитание, а мои родители. Папа, всегда мягкий, заботливый, с теплой улыбкой – именно такой он остался у меня в памяти. Мама строгая, вечно занятая, я помню почему-то ее прямую спину и приподнятую голову – она вела себя как королева, так говорили о ней. Строгая, но справедливая. Вечно в делах, но как здорово было, когда она приходила к моей кровати перед сном, гладила руку, улыбалась. Она меня любила. Они оба. А их жестоко убили без какой бы то ни было причины.
И я не могу упустить возможность найти тех, кто это сделал, и отомстить.
— Мэт, ты прямо меня хоронишь, – мое напускное веселье выглядит фальшивым. – Заклинание можно будет снять, когда все закончится. Я вернусь и тогда подумаю о семье и остальном.
Он кивает, но больше ничего не говорит, остаток дороги мы идем в тяжелом молчании. Я знаю, что он не одобряет того, что я хочу сделать. Как и то, что отговаривать бесполезно. Мэт хороший человек и хороший друг. Симпатичный, добрый. Наверное, у нас могло бы что-то получиться, по крайней мере, я бы не отказалась попробовать в других обстоятельствах.
