ГЛАВА 1
Карисса
— Адептка Адамант! – окрик, как свист хлыста.
Сердечко Анастейши на мгновение остановилось, а потом заколотилось с такой силой, словно хотело разбиться вдребезги о грудную клетку. Девушка сглотнула – в горле было сухо, как в полуденной пустыне.
— Что, господин ректор? – прошептала она.
— Смотреть мне в глаза, адептка Адамант!
Анастейша попыталась поднять взгляд, но не смогла. Он все время цеплялся за кубики пресса, мускулистый торс с четко прорисованными мышцами, широкие плечи, мощные руки с рельефом вен на загорелой коже. И никак, никак не мог добраться до глаз. Такой вредный взгляд. Саботажник!
— Вам непонятен приказ, адептка Адамант?
Он шагнул вперед, и у Анастейши пересохло во рту. Взгляд, заблудившийся было в коротких черных волосках на груди ректора, скакнул выше по мужественному квадратному подбородку, изучил чувственные губы.
— Вам что-то мешает, адептка? — промурлыкал ректор, подходя еще ближе, совсем вплотную.
Крупные руки с мощными кистями легли на плечи Анастейши. Она прерывисто вздохнула, чувствуя, как кончики пальцев скользят по шее, подбираясь к подбородку, чтобы очертить контур нежных губ.
— Мне сказали… — пробормотала девушка жалким голосом, — что вы… вы…
— Да, адептка, — интимно прошептал ректор прямо на ухо, пощекотав чувствительную кожу горячим дыханием.
— …что вы хотели меня видеть! – выпалила Анастейша, закрывая глаза.
— Хотел, — жарко выдохнул на ухо ректор. – Я хотел поговорить о вашей успеваемости, адептка.
— Но я вижу, что вы не одеты. Я, должно быть, не вовремя. Я пойду…
Ощущение горячего и мощного мужского тела рядом пугало несчастную невинную девушку. От чувственных прикосновений по коже маршировали взад и вперед толпы ополоумевших мурашек, отрабатывая сложные армейские маневры. Она покачнулась и, непременно, упала бы в обморок если бы не сильные руки лорда ректора Кристиана Дрея, подхватившие ее в полете.
— С вами все в порядке, адептка Адамант? – с насмешкой в голосе спросил мужчина. – Вы на ногах не стоите. Присядьте.
И, приподняв ее за ягодицы, усадил на свой стол, бесстыдно вторгнувшись между раздвинутых ног.
— Ах! Что вы делаете?! – воскликнула несчастная девуш…
— Адептка Райденберг!
Магистр Тесме стоял за моей спиной, заглядывая в тетрадку. И — Бездна мне свидетель — он окрикивал меня, наверное, уже в пятый раз.
— Да, профессор? – я вскинула голову и посмотрела ему в глаза с видом Очень Ответственной Адептки, Полностью Погруженной в Предмет.
Это выражение лица я подсмотрела у своей соседки по комнате и потом репетировала целый вечер.
Тесме покосился на мою руку, как будто случайно опустившуюся поверх записей, и скривился.
— Адептка Райденберг, о чем я сейчас говорил?
Зар-раза! Мне-то откуда знать?!
— Э-э-э… о проклятьях? – несмело предположила я.
— Браво, — желчно улыбнулся вредный препод. – Я восхищен, адептка Райденберг.
— Правда? – я воодушевилась, хоть и чуяла подвох.
— Конечно! – его голос сочился ядом. – Вы делаете успехи прямо на глазах. Всего третий год обучения в академии, а вы уже выучили, что на теории проклятий читают лекции о проклятьях. Такими темпами вы скоро затмите звезд магической науки.
Аудитория грянула хохотом. Против воли я залилась краской и отвернулась.
Ну почему Тесме вечно ко мне цепляется?
— А теперь окончательно поразите меня, милочка, — его голос упал до ехидного шепота. – Расскажите, о каких именно проклятьях шла речь?
Я молчала.
— Ну?! Я жду.
В памяти что-то мелькнуло. Что-то, что было в самом начале лекции, до того, как я раскрыла свою заветную тетрадочку, чтобы погрузиться в омут роковой страсти, вспыхнувшей между адепткой Анастейшей Адамант и красавцем-ректором Кристианом Дреем.
— О проклятиях третьего уровня?
Тесме приподнял бровь.
— И что я говорил?
— Э-э-э… проклятья третьего уровня следует налагать, помня об ограничении нисходящих потоков силы, контролируя уровень потока энергии и.. э-э-э… не забывать при этом следить за показателями преломления действий.
Выпалив все это, я уставилась на него снизу вверх преданным взглядом. Профессор выглядел обескураженным.
— Надо же… — пробормотал он. — Не ожидал.
Да что там! Я сама от себя не ожидала.
— Неплохо, — после этих слов Тесме, мои губы сами собой расплылись в торжествующей улыбке, — но об этом я говорил двадцать минут назад.
Вот ведь гад!
Моим спасителем стал звонок, возвестивший об окончании лекции, а заодно и учебного дня.
— Все свободны, — с разочарованным вздохом объявил магистр.
Я сгребла учебники и тетрадки и уже приготовилась дать деру из аудитории, когда меня в спину настигло карающее:
— А вас, адептка Райденберг, я попрошу остаться.
***
Новая выволочка и старые угрозы: о том, как вылечу из академии без диплома, о том, как стыдно будет моим родителям, о том… Я кивала, каялась и думала, как красивее развить отношения героев из моего романа. Мысли были очень далеко, когда магистр ощутимо тряхнул меня за плечи и сурово проговорил:
— Я не понимаю вас, Рисса, — он по-отечески вгляделся в мое лицо и нахмурился. — Вы же талантливая девушка. Можете учиться на “отлично”. Я еще помню, как вы работали на первых курсах. Вы были лучшей, что случилось?
Что случилось? Да ничего не случилось, магистр. Просто учеба потеряла для меня всякий смысл. Зачем стараться, если не выйдет из меня ни следователя, ни ученого, ни даже завалящего клерка?
Учеба, мечты, амбиции — все осталось в прошлом. В том прошлом, где я была дочерью небедного и уважаемого предпринимателя. Имела право распоряжаться своей жизнью и заниматься тем, что мне интересно.
Этот год был тяжелым для нашей семьи. Сначала несколько крупных клиентов по необъяснимой причине отказались иметь с нами дело. Потом пожар уничтожил почти полностью мануфактуру и склад с уже готовым товаром, а страховщики, придравшись к какой-то мелочи в договорах, отказались выплачивать компенсацию. Мы судились с ними почти год и проиграли, оказавшись должными еще и оплату судебных издержек. Это не стало бы полным крахом, но старый доверенный партнер и близкий друг отца сразу после суда сбежал, прихватив остаток капитала.
В довершении всего корабли с товарами, в которые мой отец вложил последние финансы, чтобы поправить положение, разбило бурей о скалы.
Тогда-то и появился на горизонте моей жизни Видго Брумс. Богатый. Очень богатый, просто возмутительно богатый нувориш, пожелавший купить себе жену.
У него на руках были все векселя моего отца. Даже если бы мы продали все, включая самих себя, этого не хватило бы, чтобы покрыть все долги.
Я, наверное, могла отказаться. И тогда замуж за Брумса пошла бы Аяна. Ей всего пятнадцать, но кого волнуют такие мелочи?
Я не отказалась.
— Карисса, ты меня слышишь?
