ГЛАВА 14.
По дороге домой миссис Чес не выдержала и купила капусты. Потушить ее с селедкой – какой вкусный будет ужин! Виктор раньше так любил рыбу. Сейчас вкусы у него изменились, но женщина была уверена, что от угощения сын не откажется.
В последнее время женщине стало казаться, что то существо, в которое превратился ее сын, стало немного другим. Про мутантов частенько рассказывали всякие ужасы – они перестают узнавать родных, едят только сырое мясо, их легко вывести из себя, а приступы бешенства таковы, что разозленного мутанта проще пристрелить, чем утихомирить. Продавцы новостей на всех углах между анонсами «Истории скандальной любви лорда Х и некоей девы из простого народа» или «Повести о грехопадении герцогини У» сообщали «Душераздирающие подробности кровавой резни в Каштановом переулке» или готовы были сообщить подробности о «Происшествии в старом сквере», где главным героем выступал мутант. Услышав знакомые фразы, Верна обычно спешила прибавить шаг или перейти на другую сторону улицы, только бы не прислушиваться. Как бы ей хотелось заткнуть им всем рты!
Она тоже могла бы многое рассказать о том, каковы мутанты на самом деле. Что они не такие уж чудовища, какими их рисует молва. Что надо просто относиться к ним по-человечески – и тогда можно надеяться хотя бы на взаимопонимание. Но миссис Чес прожила на свете достаточно долго для того, чтобы понимать – людям непременно надо кого-то ненавидеть. Свой страх перед переменами, перед дирижаблями, паромобилями, военными кораблями и электричеством они вымещали на тех, кого не жалко – на мутантах, едва ли не обвиняя их во всех бедах. Так было проще. Так было удобнее всем.
Но ее Виктор совсем не такой! Да, в его внешности почти ничего не осталось от того мальчика, которым он был когда-то. Да, он больше не разговаривает и по-прежнему дичится, не давая до себя дотрагиваться. Да, от него ужасно пахнет, и эту вонь соседи замечают даже сквозь привычные ароматы нечистот на улицах – миссис Чес замечала бросаемые в ее сторону подозрительные взгляды. Но его уже почти удается выманить из подвала, и он понемногу начинает привыкать… Еще немного – и можно строить планы, как его вывезти из города. А вдали от Лондона они как-нибудь проживут.
Дальше этого мысли Верны пока не простирались. Главное – скопить денег и покинуть город. Там все будет хорошо.
Капусту и селедку удалось купить по дешевке. Рыба, правда, слегка пованивала, зато удалось сэкономить полпенни. На эти деньги миссис Чес купила молока и несла его в кружке, держа на весу. Виктор в детстве так любил молоко… Интересно, любит ли он его сейчас?
Тревогу женщина почувствовала, когда ей навстречу попалась бригада чистильщиков.
Само по себе появление чистильщиков на улицах Лондона не было чем-то из ряда вон выходящим. Отправляясь на работу, Верна натыкалась на них чуть ли не каждый день. Сперва слышался характерный перезвон колокольцев, потом – мерный цокот копыт, затем из-за угла выворачивал фургон. Люди привыкли и не обращали внимания. И даже сама миссис Чес не вздрагивала. Ну, почти…
Однако эта бригада оказалась слишком близко от Кейт-роуд. И они ехали не откуда-нибудь, а ей навстречу. То есть, побывали либо на одной из ближайших улочек, либо…
Нет, только не там! Они ведь не могли наведаться к ней домой? По закону, сами родственники и должны вызывать бригаду. А если родственники молчат, то и чистильщики не приедут, ведь так? Но что, если это соседи? Что, если кто-то что-то заметил и написал донос? Выезжают ли чистильщики на такие вызовы?
Женщина поймала себя на мысли, что бежит со всех ног, только когда споткнулась и, не удержав равновесия, упала. Кружка ударилась о камни мостовой, разлетевшись на несколько осколков. Молоко плеснуло в разные стороны синевато-белой лужицей. Вдобавок, из корзинки вывалились капуста и селедка, поверх них шлепнулись четыре взятые в починку сорочки и несколько носовых платков.
Верна вскрикнула от досады и жалости. Как попало, запихала все в корзинку, не обращая внимания, что селедка пачкает рубашки, а рукав одной из них волочится по земле. Она ушибла ногу и могла только идти, морщась при каждом шаге, но не думала о себе. Дома случилась беда. Виктор, ее мальчик…
Чистильщики давно уже скрылись из вида, когда она свернула на Кейт-роуд. На первый взгляд, улица выглядела, как обычно. Копошились в грязи дети. Сидели на крылечках женщины и старухи – те, у кого не было работы. Редко когда пройдет мимо разносчик или торговец. Мужчины все либо на работе, либо в пабе, либо в поисках того или другого. На первый взгляд, все как обычно, только вот дети какие-то пришибленные. Да и соседки увлеченно о чем-то шепчутся.
Две кумушки, заметив Верну, внезапно замолчали и уставились на нее так, словно впервые увидели. Она заволновалась. По улице покатился шепоток: «Вон она! Вон!» - и сердце замерло. Взгляд нашел ее дом и больше уже ни на что не отвлекался. Натяни кто-нибудь под ногами веревку – и женщина споткнется об нее, не догадавшись обратить внимание.
- Эй, миссис Чес! Миссис Чес! Погодите-ка…
Крик догнал, но остался без ответа. Ее дом… дверь ее дома…
Дверь была открыта.
Вернее, ее больше не было. Створку выворотили вместе с косяком, и она была небрежно прислонена к стене. Обломки косяка валялись тут же. И следы. Крыльцо было выпачкано в чем-то буром. Нет, не кровь, но все равно.
- Миссис Чес!
Она не обернулась. Выронив корзинку, поднялась по ступеням, переступила порог. Застыла, отказываясь верить своим глазам.
Ее дома больше не было. Были четыре стены, пол, потолок – и полнейший разгром. Кровать опрокинута, комод вдребезги, его содержимое россыпями осколков и обломков валяется повсюду. Стол перевернут. Стулья разбиты в щепки. Дрова, уголь, всякие бытовые мелочи… Нельзя было сделать и шага, чтобы на что-нибудь не наступить. И пятна. Те самые бурые пятна, при ближайшем рассмотрении похожие не на кровь, а, скорее, на какую-то слизь. Крышка подвала тоже оторвана. И тишина.
- Виктор?
Слово сорвалось с губ само, упало в эту тишину. Верна судорожно всхлипнула, и тут же ей на плечо легла чья-то рука.
Истошный вопль ужаса все-таки раздался. Женщина подпрыгнула, отскочив, а соседка сверху дружелюбно протянула ей руку.
- Ох, миссис Чес, как же хорошо, что вас дома не было! Мебеля-то пострадали, зато сами живы-здоровы. А квартира – дело наживное. Да тут и починить можно кое-чего, так что на первое время обойдетесь… Главное, сами-то живы и не видали, чего тут творилось!
- Я… я…- на большее ее не хватило.
- А тут такое было! Такое было! – видимо, соседка здорово перепугалась, и страх теперь выходил из нее излишней словоохотливостью. – Мы глазам своим не поверили, когда чистильщики пожаловали. Уж всех своих перебрали – не мог кто заразиться? – а потом глядим, а они к вам идут! Ну, тут уж мы руками развели – виданное ли дело, говорю я своему муженьку, миссис Джордж Чес такая порядочная женщина… и ведь никто бы не заподозрил… А потом слышим – у вас тут рев, шум, грохот… мы скорее прятаться и молиться. Ведь это ужасти, что творилось! Просто уму не постижимо!
