Старинный ирландский замок Гормли уже погрузился в темноту влажной осенней ночи, когда после великолепного ужина в элегантной столовой хозяин и гость прошли в просторный охотничий зал.
В монументальном камине по правую руку от входа уже пылал огонь, который бросал загадочные танцующие тени на тяжёлые портьеры рубинового цвета, украшавшие своим величием высокие тёмные окна. Близ камина на медвежьей шкуре спинкой к портьерам высилось массивное королевское кресло с резными ножками, обшитое гранатовым бархатом. Близ кресла – небольшой антикварный столик с напитками, бокалами и кубинскими сигарами. Рядом на мягком турецком ковре располагался длинный и низкий деревянный стол, а вокруг 2 широких кресла и пара угловых диванов.
Слева от входа на мрачной каменной стене крепилась богатая коллекция средневекового холодного оружия в ножнах: мечи, сабли, шпаги, палаши, рубки и кинжалы, – такое обилие колюще-режущего производило жутковатое впечатление.
Всё помещение с уходящими в темноту потолками слабо освещалось лишь витиеватыми торшерами и открытым пламенем. Величественная люстра безучастно парила в полумраке сводов, точно бледное привидение таинственного XVIII века кельтских земель.
– Атмосферно! – восхитился Савельев.
– Моя любимая комната в жилище, – удовлетворённо ответил хозяин. – Иракли, придвинь это кресло к моему, пожалуйста. Присаживайся, Арсений. Что будешь пить?
Арсений Савельев всего лишь 3 часа, как прилетевший к своему закадычному другу на новоселье, пребывал в благодушнейшем состоянии от встречи, изысканного ужина, прекрасного французского вина и картинного великолепия замка.
– Если ты по-прежнему предпочитаешь виски, то и я не откажусь от глотка ирландского.
– Отличный выбор! – Виктор вальяжно опустился в гранатовое кресло и достал с нижней полки столика пузатую бутылку.
Иракли подал гостю бокал.
– Я могу идти, Виктор Андреич?
– До завтра, дорогой.
Друзья остались одни.
Хозяин открыл портсигар и протянул другу.
Закурили.
– На этом троне ты точно король Артур! – засмеялся Арсений.
– Принадлежал Карлу IV, и на аукционе в Лондоне из-за этого кресла развернулась настоящая борьба. Но это лишь кресло – не трон. Троны не так удобны. Я же, как увидел его, понял – моё. Предчувствие никогда не обманывает, – хозяин удовлетворённо выпустил в сумрак колечки дыма.
В этой фразе, казалось, и был весь Виктор Морозов – один из ближайших друзей Савельева. Рядом с Виктором Арсений отчего-то всегда чувствовал приятное расслабляющее ощущение того, что всё идёт, как надо. Даже когда, это было не так.
Ещё школьниками ребята познакомились в секции рукопашного боя и с тех пор никогда не терялись надолго. Разница в возрасте была значительная – 10 лет, и Арсений очень гордился старшим товарищем, таким уверенным, смелым, расчётливым и целеустремлённым, восхищался способностью друга добиваться всего, что заранее посчитал своим. Кроме того, Виктор обладал некоей врождённой житейской мудростью, и если в какой-то жизненной ситуации другу-подростку требовался совет, то старший товарищ, основательно проанализировав условия, выдавал реально работающий алгоритм решения. Постепенно Арсений и сам в совершенстве овладел его методом нахождения ответов на любые вопросы. Впрочем, этому немало способствовала и профессия следователя, выбранная Савельевым при поступлении на юридический.
Виктор же окончил торговый техникум и занялся коммерцией. Дела спорились в его крепких руках. Смелость на грани с безумием, высокая потребность в острых ощущениях и амбициозные цели не оставляли места для спокойной жизни. Несколько рисковых сделок в рисковые времена, бесчисленные падения и разочарования, хождение по лезвию ножа под дулами пистолетов, неоднократная помощь друга в опаснейших ситуациях и – вот господин Морозов – крупный предприниматель, «новый русский», миллионер и капиталист с продолжающим стремительно развиваться бизнесом.
А товарищ Савельев, благодаря ряду должностных проступков во имя дружбы дослужился лишь до капитана и вынужден был выйти на пенсию сразу по достижении 45 лет.
Арсений занялся частной практикой. С тех пор жизнь его состояла: то из интенсивных расследований запутанных дел крупных бизнесменов, то из месяцев полного бездействия, которые бывший сотрудник внутренних органов заполнял написанием статей для журнала «Твоё право».
– Страшно представить, сколько денег вложено в эту сказочную избушку! – пошутил Савельев, с восхищением разглядывая огромный охотничий зал.
– Много, Сеня, замок находился в довольно заброшенном состоянии: пришлось заново перекрывать крышу, демонтировать и вновь возводить почти все перегородки. К тому же необходимо было внести элементы цивилизации, не предусмотренные 18 веком: подвести электропроводку, инженерные системы… Год работы и почти 3 миллиона фунтов.
– Надеюсь, ты не обеднел после такой покупки и ремонта, – весело подмигнул товарищ.
Виктор громогласно расхохотался.
– София похоронена здесь рядом, – тихо продолжил он через несколько минут. – До кладбища полчаса пешком. Так дети приезжают навещать нас обоих. Нечасто. Очень нечасто.
Когда бизнес уже представлял собой надёжный многомиллионный массив, работа перестала доставлять Морозову острые ощущения. Да и обстановка в стране стала значительно безопаснее. Виктором овладела страсть к путешествиям. Он начал с Европы, затем, отправился в Великобританию. В Дублине и встретил Софию – девушку невероятной красоты! Она, русская эмигрантка собиралась замуж за сына британского министра, но увидев Виктора – влюбилась без памяти. Сердце российского капиталиста тоже дрогнуло, и через полгода сыграли свадьбу. Морозов увёз красавицу в Питер вопреки протестам её родителей.
9 лет влюблённые прожили душа в душу. Молодая жена родила двоих детей: Диану и Давида. После рождения младшего семья засобиралась в Ирландию. София скучала по стране и хотела, чтобы дети учились там. Муж согласился и занялся поисками жилья для семейства. Эффектный замок 18 века посреди живописных холмов близ Белфаста – подошёл по всем параметрам.
Год ремонтных работ – и можно было переезжать.
Но переезд оказался роковым. Уже в самолёте София почувствовала себя плохо и внезапно потеряла зрение, затем слух, после посадки её госпитализировали. Той же ночью женщина умерла. Врачи констатировали кровоизлияние в мозг.
На целый месяц Морозов заперся в спальне, в которую так и не вошла покойная молодая хозяйка. Он общался только со своим бессменным питерским водителем – уже пожилым грузином Иракли, перевезённым в Соединённое Королевство и ставшим в замке помощником дворецкого. А по дорогам с левосторонним движением хозяина и его детей теперь возил аккуратный ирландец Патрик.
