ГАРИМА.
Землю
под ногами ощутимо тряхнуло, по ней
побежали трещины, разрезая покрытую
яркой травой поверхность неровными
коричневыми полосами. Испуганно
вскрикнув, я упала в объятия Джозефа,
но и он не устоял, опрокидываясь на спину
и утягивая меня следом. Выпутавшись из
его рук, я села, не беспокоясь о чистоте
своего наряда, и осмотрелась. Некогда
прекрасная первозданной красотой поляна
представляла собой печальное и ужасающее
зрелище. Казалось, что военные действия
от границы
докатились прямо сюда, чудом не зацепив
нас.
Сердце
сжалось от нехорошего предчувствия.
Стремительно поднявшись, я рванула в
сторону дома. Прекрасный белоснежный
замок с голубыми черепичными крышами
и изящными башенками, с цветными витражами
в высоких арочных окнах и величественными
колоннами у северного фасада, выстроенный
одним из моих предков на окраине
королевства, почти у самой границы с
империей Татисфил, был лишь летней
резиденцией повелителя Саида Фарида.
Для меня же с самого рождения он был
домом. Отец не забрал меня в столицу
даже когда объявил войну империи. Думаю,
в королевстве, где женщины являются
выгодным товаром, повелителя не слишком
интересовала жизнь дочери. Не могу
сказать, что меня это сильно расстраивало,
ведь вдали от столичной суеты и дворцовых
интриг я наслаждалась свободой.
Отец
и мой старший брат появились в замке
лишь два дня назад. Из чудом подслушанных
разговоров я поняла, что они прибыли
лично проконтролировать наступление
нашей армии. И вот вчера утром оба
умчались на передовую... Что же там
произошло?!
Особой
любви от папеньки я не видела, а вот брат
всегда относился ко мне с искренней
теплотой, они в принципе были единственными
близкими мне людьми. Почти... Ещё был
верный Джозеф!
С
высоким, голубоглазым красавцем-графом
мы познакомились лишь полгода назад.
Он перебрался в наши края из Татисфила.
Почему решил переехать, он мне не
рассказывал, да и не до этого нам было.
Юная принцесса практически сразу
заинтересовалась молодым аристократом,
так не похожим на местных мужчин. Они у
нас все тёмные, смуглые, бородатые. И
угрюмые… Граф Кеннет на их фоне казался
солнечным лучиком, ну и, конечно, выгодно
отличался изысканными манерами и
сладкими, как патока, речами.
–
Гарима, милая, куда ты? – спросил
Джозеф озабоченно, ухватив меня за
запястье и не позволив уйти.
–
Мне надо домой, – обернулась я
затравленно. – Чувствую, с папенькой и
братом что-то случилось. Если взрывом
так разворотило поляну в паре километров
от дворца, представить страшно, что
творится сейчас на границе!
–
Хорошо, иди, – согласился
возлюбленный неожиданно быстро. –
Вечером увидимся? Я буду ждать тебя в
саду, придёшь?
Если
родственники вернутся в добром здравии,
выскользнуть из замка будет довольно-таки
проблематично. Но где наша не пропадала?
Мне кажется, я уже стала профессионалом
как по незаметному
ускользанию из дома, так и по возвращению
обратно. А что поделать, ради встречи с
любимым и не тому научишься! Смущённо
улыбнулась, глядя на светлую макушку
Джозефа, целующего мою руку, и заверила:
–
Разумеется! А сейчас мне пора,
дорогой!
Оставив
графа смотреть мне вслед, я, стараясь
не оглядываться, со всех ног устремилась
домой. Даже о том, что подол
небесно-голубого
платья,
искусно расшитого
бисером, от быстрого бега неприлично
задрался,
демонстрируя лодыжки, не задумалась ни
на секунду.
Ещё
издали заметила, что и замку от
землетрясения досталось. Часть окон
зияла чёрными провалами, а по одной из
колонн
змеёй извивалась внушительная трещина.
Внутри же творился настоящий хаос.
Слуги, охая и причитая, собирали осколки
разбитых ваз, какие-то обломки, расставляли
по местам чудом уцелевшую мебель.
–
Госпожа, вы целы?! – кинулась ко
мне личная горничная, начиная ощупывать
моё тело в поисках повреждений.
–
Всё хорошо, Моти, – ответила
раздражённо, скидывая с себя её руки.
Мотильда,
невысокая худенькая девушка с ярко-рыжими
волосами, большими зелёными глазами и
фарфоровой кожей, тоже была не местной.
Отец
привёз её
специально для меня ещё десять лет
назад, когда наносил визит прежнему
императору Татисфила. В то время наши
страны ещё были дружны, это с нынешним
правителем папенька отчего-то общего
языка не нашёл. Как он утверждает,
Фредерик Крослифф – зарвавшийся юнец,
не способный мыслить здраво. В чём это
выражается, я, естественно, не в курсе!
Но, должна признать, у него просто талант
доводить моего отца до бешенства!
–
Моти, все живы? Кто-нибудь
пострадал? – обвела я обеспокоенным
взглядом слуг.
–
Не считая того, что экономке на
голову упал бюст вашего деда, а после
этот же бюст приземлился на ногу
дворецкому, всё в норме. Интересно, чем
же они таким занимались... – хихикнула
горничная, заработав от меня укоризненный
взгляд.
–
Не важно, похоже, дедуля их уже
за это наказал, – не удержавшись, всё
же улыбнулась я и подмигнула подруге.
Не
знаю, позволено ли принцессе считать
служанку подругой, но именно Мотильда
стала той, с кем можно поделиться самым
сокровенным. Безусловно, она знает о
моём романе с Джозефом и активно меня
прикрывает, позволяя сбегать на свидания.
Ну и на интимные темы поговорить,
разумеется, можно лишь с ней.
–
Пойдёмте в вашу комнату, ни к
чему вам смотреть на этот бедлам, а к
ужину здесь уже всё уберут, – позвала
Моти и, ухватив за руку, потянула меня
к лестнице, ведущей на второй этаж.
До
вечера я места себе не находила от
волнения и тревоги. Пробовала читать,
вышивать... Поняв бесполезность попыток
отвлечься, присела на кушетку возле
окна и устремила взгляд на горизонт, в
надежде что вот-вот покажутся долгожданные
всадники. Вероятно, не мои родственники,
так может, хоть какие-то новости привезут!
Два
десятка наездников показались, когда
за окном уже начали сгущаться сумерки.
Отчаянно вглядываясь в приближающихся
мужчин, я взвизгнула, узнав рослую фигуру
брата, возглавлявшего
процессию, и стремглав бросилась на
первый этаж. Вылетела на крыльцо как
раз, когда Риваз спешился и передал
поводья своего вороного подбежавшему
конюху, и сразу же кинулась в его
распахнутые объятия. Лишь потом заметила,
что брат хмур сильнее обычного.
С
длинными чёрными волосами, постоянно
убранными в высокий хвост, с густыми
бровями над карими глазами, носом с едва
заметной горбинкой и окладистой бородой
брат всегда выглядел довольно мрачно.
Мне иногда кажется, что и улыбку его
кроме меня никто не видел. А сегодня
даже я испытала безотчётный страх.
–
Что случилось? – заглянула в его
лицо, пытаясь уловить малейшее проявление
эмоций.
–
Позже поговорим, егоза, –
пробормотал он, чмокнув меня в лоб, и
обернулся к своим спутникам: – Отнесите
отца в его покои!
