1. Глава 1
Учебный год уже начался. Первая неделя сентября пролетела, как сорванный с календаря листок – стремительно и по-своему красиво. Стояла удушающая жара, не свойственная этому времени года, и люди чувствовали себя как муха, очнувшаяся от спячки раньше времени – очень странно.
Портальная арка перебросила нас, меня и адвоката, назначенного Попечительским Советом моим временным поверенным, на подвесной мост перед многоступенчатым длинным замкам, в котором расположилась Магическая Магистратура.
Вокруг высились горы.
Интересный ландшафт, сплошь и рядом состоящий из острых вершин. Местность чем-то напоминала драконью пасть с треугольными зубами. Днём пейзаж, скорее всего, был наполнен зелёными красками, но скалистым он оставался в любое время суток.
Я с любопытством задрала голову, разглядывая башенные шпили. Между ними кружилось вороньё, издавая резкое, зловещее карканье. Небо, растратив невинность утренней лазури, налилось сумерками, потемнев, вместе с тем обрело яркие краски.
– Мисс Старлинг? – окликнул меня проводник. – Поторопитесь.
Он протянул мне мой багаж. Сумка с виду небольших размеров, но благодаря расширяющим чарам в неё с лёгкостью могли поместиться не только внушительный гардероб, но и я сама.
– Министерство проявило неслыханную щедрость, взявшись оплатить ваше обучение в Магической Магистратуре. Цените это. Подобный шанс девушкам не самого знатного происхождения в нашем обществе выпадает лишь раз в жизни, а чаще – не выпадает вообще. Вам следует укротить печаль, смирившись, наконец, с гибелью родителей, и начать учиться. Диплом Магической Магистратуры даёт возможность сделать блестящую карьеру на любом поприще.
Из всего сказанного я услышала лишь одно.
И поспешила возразить:
– Мои родители не погибли – они пропали.
Шансу обучаться в Магической Магистратуре я бы предпочла жизнь с папой и мамой. Конфетка в виде гранда со стороны Магического Департамента не могла меня утешить.
Боль от потери не проходит, но говорят, со временем учишься с нею жить.
Для меня после исчезновения родителей времени прошло слишком мало. Я пока дышать заново только училась.
Мост был перекинут не через реку, а через зияющую густой, мрачной чернотой, пропасть. Он тянулся бесконечно, чуть ли не милю.
Замок выглядел несокрушимой крепостью. Мощные, древние, наложенные друг на друга охранные чары чувствовались сами по себе, без какого-либо дополнительного сканирования. Пока эти чары были в спящем состоянии, но, если их активировать? Даже думать не хотелось, к каким последствиям это могло привести, какую форму принять.
Входные двери были огромными. При нашем приближении они распахнулись сами собой. Отворились с душераздирающим скрипом, напоминающим стон и действующим на нервы приблизительно так же, как железо, скребущее по стеклу.
Открывшееся пространство поражало габаритами, было величественным, масштабным, подавляющим. Атмосфера как в церкви или перед экзаменом.
Если бы у меня был хвост, я бы сейчас его почтительно поджала.
Никогда не любила большие, открытые пространства. Там живёт гулкое зычное эхо.
Помещение, куда мы попали, дышало надменным холодом, отличалось фундаментальной основательностью, лоском и надменностью. Каждый камень в кладке дышал историей.
Историю я люблю, надменность и снобизм – нет, поэтому испытала весьма противоречивые чувства, которые кратко можно охарактеризовать как горячий интерес к происходящему и вместе с тем неприятие увиденного.
Человек, поднявшийся из-за стола, чтобы поприветствовать нас, вызывал те же чувства. Элегантный, с приятными манерами – настоящий джентльмен. Лицо умное, можно сказать, интеллигентное. Жизненная энергия так и плескалась в синих глазах с хитрым прищуром. И это было подозрительно. Интеллигенты, обычно, по моим наблюдениям, энергией не блещут.
– Кэй Мэйсон, – представил мне мужчину адвокат. – Директор Магической Магистратуры и, по совместительству, с учётом трагических обстоятельств, – адвокат зачем-то кашлянул, будто намекал кому-то на что-то, – ваш опекун.
Совсем недолго мы в молчании разглядывали с Кэем Мэйсоном друг друга. Что подумал обо мне мой визави судить не берусь. Мне же он с первого взгляда показался человеком сложным, из тех, про кого легко можно сказать «с двойным дном».
– Ну, ладно, – засуетился адвокат. – Я пойду. Мне пора.
Действительно, зачем ему оставаться? Всё, что от него требовалось, он уже сделал. Мои переживания – не его компетенция. В его юрисдикции счета моих родителей, а не такая тонкая субстанция, как душа-Психея.
– Надеюсь, у вас всё будет хорошо?
– Не беспокойтесь, – успокоил его директор.
– Если вам что-нибудь понадобится, мистер Мэйсон, немедленно обращайтесь ко мне. Я всегда к вашим услугам, – суетился адвокат.
– Спасибо, – коротко кивнул директор.
И мужчины, пожав друг другу руки, расстались.
– Проходи, – обратился ко мне мистер Кэй, – Не стой на пороге. Уже успела познакомиться с пансионом? Тебе понравилась твоя комната? Надеюсь, ты тут быстро обживёшься. Правила у нас простые. Мы стараемся делать всё возможное, чтобы ученики чувствовали себя если и не как дома, то, хотя бы, как можно более непринуждённо. Ребята разные, но в большинстве своём славные. Уверен, у тебя тут будет много подруг.
Откровенно говоря, мне здесь не нравилось. Но это ничего не меняло. Я должна была остаться.
Мой собеседник, словно прочитав мои мысли, криво усмехнулся. Скрестив руки на груди, он проговорил:
– Вард предупредил меня, что ты ещё не готова смириться со случившимся? Всё ещё оплакиваешь их гибель.
– Вы говорите о моих родителях? – вздрогнула я, вздёргивая подбородок. – Я не уверена, что они погибли.
– Вероник, – многозначительно вздохнул директор, – их экипаж нашли разбитым.
– И что? – с дерзостью отчаяния продолжала настаивать я на своём. – Разбитый экипаж ничего не значит. Тела же не нашли? И вы вовсе не обязаны вести со мной подобных разговоров. Вы мне не родственник и не друг.
– Я твой законный опекун.
Я видела этого человека в первый раз в жизни. Я не знала его, он был для меня абсолютно чужим. А слово «опекун» значило лишь обычное министерское крючкотворство, не более того.
– Плевать я хотела на ваши бумаги, – тихо прорычала я, давая маленькому ручейку гнева, подтачивающего меня последние дни, просочиться вовне. – Спасибо, что встретили, что уделили мне минутку, но моя дальнейшая жизнь не ваша забота, – и я повернулась к двери с твердым намерением покинуть комнату.
– Вероник! – окликнул меня властный, хоть и спокойный, голос. – Я скажу тебе неприятную вещь. На самом деле, взяв на себя определённого рода обязательства, я получил вместе с ними и определённые права. Так что тебе придётся слушать мои советы. И пока ты не обзавелась новыми знакомыми, я здесь единственный твой друг. А ещё, – ты же видела? – дверь здесь большая. Так что, если чем-то недовольна, ты знаешь, что делать и куда идти, но, если останешься, тебе предстоит многому научиться. Знаешь, что в приоритете в данном учебном заведении?
