Спустя несколько месяцев, начало весны, за стенами Тарбиллиана.
– Ну, парень, бывай. Что могла я тебе передала, а остальное ты и сам наверстаешь. Особенно с обещанными тебе учителями. – Кларисса подмигнула, а после и хмыкнула, уставившись на протянутую руку с зажатым в ней пухлым мешочком. Очень пухлым и очень большим, содержащим в себе восемь кошелей поменьше. – И что это?
– Моя благодарность. Мы ведь оба понимаем, что двенадцать монет в месяц для вирфорта твоего ранга и навыков – это издёвка. А так мне хотя бы перед собой не будет стыдно. – Только сейчас Виктор решил раскрыть карты. Раньше он опасался, что Кларисса от таких вестей просто развернётся и уйдёт, – угрожать ей парень не посмел бы, банально из-за порядочности, – а теперь терять было нечего. Она всё равно не останется, а так между ними будет один дополнительный секрет. Грат-то так ни о чём и не догадался, что было особенно забавно ввиду его большего опыта.
– Принимается. – Девушка перехватила кошель. – Давно догадался?
– Начал что-то подозревать ещё до того, как ты объявила о своём скором уходе. А после лишь утвердился в своих предположениях. Ты слишком сильна для второго, да и даже для четвёртого ранга. – Виктор улыбнулся, вспоминая те беззаботные деньки. Тогда он ещё не имел ничего общего с церковью, м-да…
– Значит я тебя недооценила, Виктор. Прими мою благодарность, похвалу и один небольшой совет… – Девушка прищурилась. – Не соглашайся работать с гильдией, которая будет ссылаться на меня или присматривающего за тобой братишку. Без имён.
И подняла руки, словно её слова можно было воспринять хоть сколько-то двусмысленно. Братишкой она называла только Грата, и только наедине. Виктору удалось услышать это прозвище пару раз, так что слова лучницы его ни разу не запутали.
– Учту. И если тебе нужна будет помощь – ты знаешь, где меня можно будет найти через год с небольшим… – В ответ на это предложение девушка рассмеялась, а успокоившись – похлопала проклятого по плечу. – Это так смешно?
– Не думаю, что в ближайшее время ты сможешь мне чем-то помочь. Но за предложение спасибо. Надеюсь, ко следующей нашей встрече тебе не успеют промыть мозги. Церковь это может…
– Сам знаю. – Виктор скривился. – Я и так не в восторге от ближайшего будущего, но деваться некуда. В конце концов, церковь как орден не хуже многих других.
– Что верно – то верно. Ещё бы следовали за хорошей идеей, а не за богами… Ладно, что-то мы заболтались. – Девушка пару раз быстро моргнула, а после… растрепала волосы Виктора, наплевав на то, что тот уже высился над ней на пол-головы. – Бывай. Не рискуй понапрасну и не переставай тренироваться. В этом мире сила может оказаться даже нужнее воздуха.
Сказала – и пропала, появившись в полусотне метров дальше по дороге. Виктору оставалось только проводить её удивлённым, – он искренне считал, что его удивить едва ли возможно, – взглядом, а после аккуратно, ногой засыпать почвой оставленное лучницей выжженное пятно. Что ни говори, а вирфортский контроль, каким бы он ни был, даже в пике был очень далёк от контроля самого вшивого мага первого круга.
Вот и наследила Кларисса, по которой расставание, видимо, ударило сильнее, чем той хотелось бы.
Виктор и сам с явным неудовольствием почувствовал некое покалывание в глазах, так что сразу после заметания следов поспешил развернуться и направиться обратно, к поместью. Клариссу он решил проводить за ворота города как раз ради разговора наедине, так что свидетелей произошедшему считай что и не было. Даже понятливые стражники, которым Виктор незаметно передал мешочек с мелкими монетами ненадолго укрылись в своей каморке, а очередей в самом начале весны никогда не бывало. По такой распутице с телегой особо не развернёшься, и даже конь будет едва плестись, лопая овёс в три горла. Неудивительно, что Кларисса ушла пешком: ей уж точно скакун был без надобности, ведь даже Виктор, при желании, мог поддерживать «верховой» темп часа так четыре кряду, не уступая идущей рысью лошади.
Выносливость была его лучшей стороной, а упор на ноги выковал из Виктора отличную заготовку под хорошего и манёвренного бойца ближнего боя, оружием которому служат собственные руки или что-то вроде кинжалов. Не хуже подошла бы тяжёлая рапира, но к ней не лежала душа уже у самого проклятого.
Слишком хрупкое оружие, для использования которого в настоящем бою нужен колоссальный опыт.
На окружающем мире Виктор сосредоточился сразу после того, как девушка пропала из его восприятия на расстоянии не в тринадцать, а уже в четырнадцать километров. К этому моменту он и сам уже успел углубиться в улицы родного города, и получил возможность в кои-то веки насладиться местной архитектурой и приятной, расслабленной атмосферой. Здесь не сновали армии стражников, вдоль дорог не стояли десятки передвижных торговых палаток, а о бедняках и попрошайках даже речи не шло. «Столицу» графства холили и лелеяли, отчего она куда больше соответствовала некоему общему образу средневекового города в фэнтезийных книжках, нежели реальному городу соответствующей эпохи.
Жаль только, в остальных городах такого не наблюдалось, и все путешественники как один рассказывали о помоях на улицах, разбое и толпах нищих, снующих везде и всюду с неясными целями. В Тарбиллиане можно было не особо беспокоиться о безопасности, что порой играло злую шутку с людьми, по той или иной причине эти стены покинувшими.
В какой-то момент взгляд Виктора зацепился за лепнину, статуи и резкие углы возвышающейся над всеми прочими зданиями церкви. Рука рефлекторно дёрнулась к крылатому диску – символу, связывающему проклятого и церковь сильнее, чем что бы то ни было ещё. Парень давно уже хотел полноценно осмотреться в этих стенах, но времени никак не находил. А сейчас всё весьма удачно совпало, так что Виктор, выдохнув и поправив одежду, с крылатым диском в правой руке двинулся к главному входу в единственную церковь Тарбиллиана.
И почти сразу, стоило ему только пересечь границу, отделяющую улицу от «святой земли», как в особым образом сконструированных нишах стали видны вырезанные из мрамора образы восьми богов из девяти.
Лункос – хозяин сновидений, худосочный, высокий мужчина, скрывающий лик за вуалью;
Актион – воплощение справедливой мести, воитель с весами в одной руке и клинком в другой;
Имморита – сама жизнь, прекрасная и неприкасаемая дева в невесомом платье;
Беллатор – облачённый в латы покровитель воинов вместе со своей босоногой дочерью Беллумой, искрой, разжигающей войны;
Инок – седой словно лунь и старый, будто сам мир страж морей и океанов, ограждающих континент от таящегося за ними великого зла;
