Переводчик Валерий Алексеевич Антонов
На обложке Jakob Schlesinger «Georg Wilhelm Friedrich Hegel» (1831). Alte Nationalgalerie. Public Domain Mark
© Уильям Уоллес, 2024
© Валерий Алексеевич Антонов, перевод, 2024
ISBN 978-5-0062-7770-0 (т. 2)
ISBN 978-5-0062-7771-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
На обложке помещено изображение, являющейся точной фотографической репродукцией оригинального двумерного произведения изобразительного искусства. Данное произведение изобразительного искусства само по себе находится в общественном достоянии. Взято из централизованного хранилища для свободных файлов, используемых в проектах Викимедиа.
Уильям Уоллес (11 мая 1844 – 18 февраля 1897) был шотландским философом и академиком, который стал членом Мертон-колледжа и профессором моральной философии Уайта в Оксфордском университете. Он был наиболее известен своими исследованиями немецких философов, в первую очередь Гегеля, некоторые из работ которого он перевел в высоко ценимые английские издания. Он был известен как способный и эффективный преподаватель и писатель, которому удалось значительно улучшить понимание немецкой философии в англоязычном мире. Он скончался в возрасте 52 лет после велосипедной аварии недалеко от Оксфорда.
«Логика Гегеля» – это название, которое можно дать двум отдельным книгам. Одна из них – «Наука логики» (Wissenschaft der Logik), впервые опубликованная в трех томах (1812—1816), будучи школьным учителем в Нюрнберге. Второе издание было уже на подходе, когда Гегель, переработав только первый том, внезапно прервал свою деятельность. В" Secret of Hegel» ранняя часть этой «Логики» была переведена доктором Хатчисоном Стирлингом, с именем которого немецкая философия в основном ассоциируется в нашей стране.
Другая «Логика», переводом которой является данная работа, составляет первую часть «Энциклопедии философских наук». Первое издание энциклопедии вышло в Гейдельберге в 1817 году, второе – в 1827-м, а третье – в 1830-м. Следует помнить, что эти даты отбрасывают нас на сорок или пятьдесят лет назад, в то время, когда современная наука и индуктивная логика еще не завоевали свои лавры, и когда мир во многом отличался от нынешнего. Самое раннее издание «Энциклопедии» содержало основную часть системы. В последующих изданиях появились новые материалы, призванные, в основном, сгладить и объяснить переходы между различными разделами, а также ответить на возражения критиков. Работа содержала синопсис философии в виде параграфов и должна была дополняться viva voce замечаниями лектора.
Настоящий том переведен с издания 1843 года, составляющего шестой том Собрания сочинений Гегеля. Он состоит из двух почти равных частей. Одна половина, напечатанная более удобным шрифтом, содержит «Энциклопедию» Гегеля со всеми собственными дополнениями автора. В первом абзаце под каждым номером помещено самое раннее и самое простое изложение первого издания. Другая половина, напечатанная более крупным шрифтом, состоит из заметок, сделанных на лекциях редактором (Хеннингом) и профессорами Гото и Мишелем. Эти заметки по большей части связывают несколько разделов, а не объясняют их положения. Их подлинность подтверждается тем, что они почти дословно совпадают с другими частями собственных сочинений Гегеля.
Разница между двумя «Логиками» заключается главным образом в большей мелочности и детальности более крупного произведения, а также в заголовках и расположении глав. В первом томе большой «Логики» непропорционально долго обсуждаются некоторые математические вопросы, а во втором томе той же книги глава под названием «Феномен» (Erscheinung) разделена иначе, чем это принято в «Энциклопедии», и начинается с «Существования». Этой схемы придерживаются и модифицированные версии гегелевской логики, которые были сделаны Эрдманом, К. Фишером и Розенкранцем.
«Наука логики», несомненно, является более полным и ценным трудом. Однако ее объем делает ее изучение непосильной задачей. Гегель, добавим, не всегда делает свою теорию более очевидной для понимания, расширяя ее в деталях. Для многих глаз глубина становится только глубже, а тонкости – более тонкими, благодаря такому расширению.
При переводе мы постарались как можно ближе подойти к смыслу, не всегда строго придерживаясь слов оригинала. Однако в поздней и систематической части он гораздо более буквален, чем в предыдущих главах.
Пролегомены, предваряющие перевод, даны не в надежде или с намерением изложить гегелевскую систему. Они лишь стремятся устранить некоторые препятствия и сделать Гегеля менее пугающе трудным для тех, кто впервые обращается к нему. Насколько им это удастся, еще предстоит увидеть.
Оксфорд,
Сентябрь, 1873.
ГЛАВА I. ПОЧЕМУ ГЕГЕЛЯ ТРУДНО ПОНЯТЬ
«Осуждение, – говорит Гегель, – которое великий человек выносит миру, состоит в том, чтобы заставить его объяснить его.1 Величие Гегеля, если оценивать его по этому критерию, должно быть чем-то гораздо выше обычного. Комментаторы его системы противоречат друг другу почти так же, как несколько толкователей Библии. На него как на своего главу претендуют самые разные школы мысли, каждая из которых апеллирует к нему как к первоисточнику своей линии аргументации. И правое крыло, и левое, и центр исповедуют себя подлинными потомками пророка и наследуют мантию его вдохновения. Если верить одной стороне, то Гегель может быть правильно оценен только тогда, когда мы избавим его учение от всех остатков религии и ортодоксальности, которые оно сохраняет. Если верить другой категории толкователей, он был защитником христианства.
Эти противоречивые взгляды можно смело оставить на откуп друг другу. Но разнообразие мнений по таким вопросам не является ни противоестественным, ни необычным. Значение и смысл великого события, или великого персонажа, или великого произведения разумной мысли будут оцениваться и объясняться по-разному, в зависимости от того, какой эффект они произведут на разные умы, на разные уровни жизни и общества. Возможно, эти последствия проявятся в своем истинном характере лишь спустя долгое время после того, как пройдет первоначальное волнение.
Для некоторых умов главная ценность гегелевской системы будет заключаться в том, что она подтверждает истины естественной и богооткровенной религии и согласует сложные рассуждения философа с простыми стремлениями человечества к высшим вещам. Для других эта система будет иметь наибольший интерес как философская история мысли, изложение того органического развития разума, которое лежит в основе и составляет все многообразное и сложное движение мира. Для третьего класса, опять же, она может показаться в лучшем случае инструментом или методом исследования, излагающим истинный закон, по которому движется знание в своем стремлении постичь и усвоить существующую природу.
