1. Пролог.
Моя первая детская влюбленность – соседский парень из дома напротив, в котором он жил со своей мамой. Его звали Влад, и он был старше меня на четыре года.
Когда парень появился в нашем городке, мне было всего семь лет. Я встретила его в лесу на своем любимом месте, которое находилось недалеко от дома. Он сидел на моем пеньке, среди полевых цветов, на хорошо вытоптанной мною поляне. В его руках был маленький раскладной ножик и кусочек дерева, из которого он выстругивал какую-то фигурку.
– Ты кто такой? – спросила я, остановившись на безопасном расстоянии, вспоминая слова мамы о том, что с незнакомцами говорить нельзя.
Парень одарил меня хмурым взглядом из-подо лба и бросил в ответ:
– Тебе чего?
– Это мой пенек, моя поляна и мое место! – сказала и получила в ответ косую ухмылку.
– Не вижу подписи, – говорит, оглядываясь вокруг.
– Какой подписи? – уточнила я, нахмурившись.
– Подписи, которая бы подтверждала, что эта поляна кому-то принадлежит, – ответил он, вновь приступая к своему занятному делу.
Понаблюдав несколько секунд за движениями рук парня, ловкостью длинных пальцев, которые быстро вертели кусочек дерева в разные стороны, срезая острым лезвием лишние неровности, я вдруг заинтересовалась его работой и осторожно приблизилась к гостю.
Моему взору открылась идеально выструганная фигурка котенка, продуманная до мельчайших деталей: настолько четкие очертания глаз, носика, ушек и даже шерсти, что трудно было удержаться от возгласа восхищения.
– Как красиво… – сказала и получила еще один хмурый взгляд в свою сторону. – У тебя талант, – похвалила, игнорируя мрачность в его серых глазах.
– Нравится? – вдруг спрашивает он спустя короткую паузу, во время которой внимательно разглядывал меня.
– Угу.
– Дарю, – бросает, протягивая мне фигурку. Я принимаю подарок, не скрывая счастливой улыбки, и прижимаю его к груди.
– Спасибо, – благодарю, опускаясь на пенек рядом с парнем. – Если хочешь, можешь приходить сюда. Отныне это место принадлежит тебе, как и мне! – радостно сказала я, не зная, как еще отблагодарить его за такой щедрый подарок. В моей жизни было полным-полно всяких игрушек, сладостей и вещей, но этот котенок запал мне в душу с первого взгляда, поэтому подобная щедрость меня обрадовала.
Парень усмехнулся, сложил ножик и спрятал его в карман потертой толстовки, а затем поднялся на ноги, намереваясь уйти.
– Подожди! – остановила я его, вскочив следом. – Я хочу отблагодарить тебя за подарок…
– Не стоит! Это просто так. У меня таких полно, – отмахивается, продолжая путь. Я семеню следом, чуть ли не наступая ему на пятки.
– Научи меня, – прошу, не подумав. Он резко останавливается, а я врезаюсь ему в спину.
– Слышишь… Отстань, а! – просит, недовольно поджав губы.
– Почему? Мы могли бы дружить…
– Мне не нужна дружба, тем более с мелкой девчонкой!
– Дружба нужна всем! И я не мелкая! – возражаю, обиженно надув губы и капризно притопнув ножкой.
– Научи, и отстану! – настаиваю и получаю от него еле заметную улыбку. – Я быстро учусь, – убеждаю, заметив в его глазах сомнения. – Меня, кстати, Маша зовут. Маша Амурова!
– Хорошо, Мурка-Амурка – вдруг соглашается он, передразнивая мою фамилию, и уходит прочь.
С этого момента мы стали друзьями, а кличка «Мурка» приклеилась ко мне навсегда. Мы часто виделись на нашей поляне, много говорили, днями напролет проводили время вместе. Но я так и не научилась выстругивать фигурки. Когда попробовала первый раз вырезать хоть что-нибудь, порезала палец и больше не захотела тренироваться. А затем это уже стало неважным! Мне нравилось находиться рядом с Владом, наблюдать, как он ловко создает новые шедевры из дерева, и просто говорить с ним. И все бы ничего, если бы не одно идиотское неравенство…
Я принадлежала к семье всеми уважаемых людей, а он… сын падшей женщины, которую в нашем городке все презирали! Мне, правда, было это неважно, и я никогда не отвернулась бы от Влада даже из-за самых ужасных сплетен мира, но мои родители были против нашей дружбы. Они запрещали мне видеться с ним, кричали, закрывали в комнате… Вот только мы с ним все равно встречались в лесу, на поляне. Назло всем и против всех.
Два года общались практически тайком, в сопровождении моря приключений: его защита в школе от обидчиков, ежедневные проводы домой, данные клятвы о вечной преданности и дружбе. Он стал для меня целым миром, ближе даже родителей, которые ежедневно погрязали в своих ссорах и работе! Я просто не представляла ни дня без него и ждала с нетерпением каждую встречу в лесу, где он рассказывал мне всякие истории, делал со мной уроки или просто БЫЛ рядом.
А потом все рухнуло в один момент, когда мне довелось стать свидетельницей ужасного происшествия… Происшествия, которое до конца моих дней будет стоять перед глазами. Я испугалась, поддалась давлению и уговорам, совершив роковую ошибку. Я предала Влада, обманула, солгала… лишившись его навсегда. А моя ложь не принесла ожидаемых результатов. Итог всего этого – две смерти и заключение моего отца под стражу.
Я никогда не забуду взгляд Влада, которым он одарил меня во время нашей последней встречи, когда ему открылась вся правда. Парень был полон ненависти и презрения… Мрачный, пустой и холодный… Я хотела признаться ему во всем, все рассказать сразу, честно, но слишком долго собиралась с силами. А когда решилась и в слезах побежала к нему домой, то уже было слишком поздно.
– Ненавижу тебя, Мурка! – прокричал он мне издалека, когда я остановилась на полпути, увидев его в окружении двух здоровяков, которые вели парня к огромной черной машине. – Никогда не прощу твою ложь…
2. Глава 1
Двенадцать лет спустя…
– Какие планы на сегодня? – спросила Аня, опираясь ягодицами на невысокое ограждение клумбы рядом со мной.
– Бегу на работу! – бросаю, не отрываясь от экрана мобильного телефона. Пока шли пары, тетка прислала двадцать три сообщения о том, что, когда и как нужно сделать, плюс список продуктов, которые обязательно нужно было приобрести.
После того, как она взяла надо мной опеку, моя жизнь стала подобной на историю Золушки: подъем в пять утра, уборка в квартире, приготовление еды и любимое кофе в постель Надежде Максимовне. Дальше, на последних минутах, я собираюсь в институт, где нахожусь до четырех часов. В пять у меня смена в кафе до десяти вечера, потому что деньги были нужны на оплату коммунальных услуг и еду. А потом, к двенадцати, я переделывала всю накопившуюся работу, которую подыскивала тетка, и лишь тогда ложилась спать.
Единственное время моего отдыха – перемены между парами, которые проводила в парке возле института, делая домашнее задание. Все, что я не успевала во время перерыва, заканчивала на парах. К счастью, преподаватели здесь были добрыми, прекрасно знали о моей ситуации и о тетке-фурии, поэтому никогда не ругали, а позволяли доделывать необходимые задания.
