Предисловие от И. Кóложвари
Среди цитат К. есть и такая: «всё, что я имею, – просто слова». Это и определило название данного сборника, в котором представленные стихи выбраны мной из различных поэтических циклов К. Хеллен.
При всём многообразии и разножанровости творчества К. Хеллен не стоит забывать, что она в первую очередь – поэт. Поэтическое начало – основа творчества К. Хеллен. Поэтическое самосознание, искренняя сердечная сопричастность исследуемым явлениям, трепетное и уважительное отношение к слову, воинствующая патетика и бескомпромиссность – всё это отличает К. Хеллен как поэта и делает её узнаваемой и в этой форме творчества. В этой книге найдётся место философии и шутке, пафосу и иронии, рассуждению автора о себе и мире; однако о чём бы ни были стихи К. Хеллен, если вчитаться, то становится совершенно очевидно, что они – о любви.
Не стоит взором мерить темноту
И свет пронзать прицельным взглядом.
Я не во тьме, и я не на свету.
Я друг… Поэтому я – рядом.
Мне трудно говорить о тех, кто пишет ради Славы
Иль для иных утех, прости их наш Создатель.
Во имя Слова как смысла и оправы —
Тебе – мифический Читатель!
Чтоб избавить мир от искушенья,
Я не выбрала мирскую красоту,
Но взамен – терпенье и прощенье,
Состраданье, чёрный юмор и мечту.
Я не выбирала голубую кровь или богатство
И не выбирала молодость и власть —
Я у Бога попросила постоянства,
Слова верного для тех, кто мог упасть.
Я не выбрала ни арфы, ни меча,
Ни фаты, ни томность взгляда —
Только крепость верного плеча
И чутьё, когда быть рядом.
Я не просила вечность мне оставить.
Что в ней толку, годы напролёт?!
Но взамен я попросила память,
Ту, что время не возьмёт.
Я не просила за грехи свои прощенья.
Всех друзей грехи – мои грехи.
Пусть не исповедь, но во искупленье —
Каждый день и новые стихи.
Я не гонюсь за красивым словом,
Как охотник за молодой ланью. С псами.
Я не хочу писать для салонов, напудренных дам и припадочных юношей,
Профессоров-демагогов; ищущих и пришедших.
Для тех моё слово, кто его знает.
Кто видел и слышал. Кто верит и помнит.
И готов ещё… Всегда готов. Вечно!
Для тех моё слово.
Пусть не звучит оно в песнях и домах,
Пусть не мелькает в газетах или записках.
Пусть только передаст из уст в уста моё слово однажды
Одно сердце другому, как руку протянет.
Моё дело топором своей правды
Рубить по живому, по рёбрам хрустящим,
Чтобы вскрыть в человеке, в глубине его сердца
Им самим позабытый для других уготованный свет.
В лесу весной родится лань.
Сквозь кроны солнце сеет свет.
Над ней прибудет Бога длань,
И ей в лесу напастей нет.
Но лишь по зову, что в крови
Ей песни новые поёт,
Покинет лань места свои,
Она от выстрела умрёт…
Мой тайный лес – мои слова,
Мой мир, где солнце сеет свет.
И я скрываю имена,
Как лань от глаз скрывает след.
Мой тайный знак найдёте вы едва ли,
Во внешнем мире редко он цветёт.
Он щит и меч от скорби и печали —
Улыбкой его сердце назовёт.
Давайте мы, нетайным обществом назвавшись,
Миры и правила храня,
Друг друга узнавать, заулыбавшись,
И тем хранить и слово и меня.
Я в сумерки вышел: всё застила мгла,
Но сердцем я слышал – меня ты звала.
А город мой спал, не зная о том,
Мой город без света, так тесно мне в нём…
К тебе я спешил по улицам вниз,
Но ты ускользала как лёгкий бриз.
И зря я любил, и ты это знала,
Но ты позвала… А зачем – не сказала…
Всё застила мгла, я был в поле один,
Только в небе луна и мой дом позади.
На холме ты стояла и звала танцевать.
Ты о счастье мечтала, я учился мечтать.
Но как только увидел глаза я твои —
Я умер для мира, забыл грёзы свои.
И всё сердце, и душу тебе преподнёс,
Как венок не отцветших алеющих роз…
И ничто не язвило: ни страх, ни шипы,
Я не помню, что было. А помнишь ли ты?
Я в сумерки вышел… Но проснулся в дому.
И душу я вынул. И её ли одну?
Всё, что было, я отдал тебе на холме.
И теперь я пустой. Я не нужен тебе.
Всё напрасная жертва, я хочу умереть,
Но смерть – это просто, ты не станешь смотреть…
Я в сумерки вышел, всё застила мгла,
Но сердцем я слышал – меня ты звала.
А город мой спал, не зная о том,
Мой город без света, так тесно мне в нём…
К тебе я спешил по улицам вниз,
Но ты ускользала как лёгкий бриз.
И зря я любил, и ты это знала,
Но ты позвала… А зачем – не сказала…
Мне надоело, что, когда не просят,
Дикие ветры мою душу носят.
Приходят без стука и просто берут,
Катают, тревожат – и отдают.
Среди гроз и штормов она побывала,
Глаза без надежды она повидала,
Глаза без любви, глаза испуга,
Но ищет и ждёт лишь взгляда друга.
Что ветра сильнее и прочих стихий,
Что её остановит и примет стихи,
Что не устрашится и поверит хоть раз
Зелёному цвету в глубине моих глаз.
Ты – это сон каждую ночь.
Ты – тайна дыхания каждого дня.
Ты – это то, что в этом мире держит меня.
Только ты и обязательства,
Что перед тобою себе выдумал я.
Ты – это то, что в этом мире держит меня.
Пусть горько и больно: навечно
Только ты и только – любовь моя.
Ты – это то, что в этом мире держит меня.
Я горе твоё, и беды твои, и ошибки детей.
Назови меня, Эрин3, болью своей,
И плачем своим назови.
Чтобы смог я в битве неравной с жестокой судьбою
Всю ношу твою унести за собою…
Шаг за шагом мерим даль,
Строчкой выстилая путь.
Если сердце – для чернил Грааль,
В слове будет суть.
Но кто осмелится признать, что Христос пролил
Что-то больше, чем слова и основу для чернил?
Безумствовать не грех, мне звёзды говорили миллионы лет назад.
И я, безумец, с песнями, и духом, и душою любимой сердце отдал.
О, если бы я знал до срока, как жестока разлука, льющая нам яд…
Быть может, я всю суть, что им пою, на самом пошлом торге продал?
Недостижимость – вот что разъедает сердце мне, как кислота кислот.
Любовь моя – жива, но далека, как призраки героев и весенние виденья.
Моя любовь… Она под сердцем мной самим давно живёт.
И я в зеркальное влюблён в безумстве отраженье.
О суета сует и смыслов тщетный хоровод вокруг тебя, Тоска…
Всё пыль, всё прах, сказать тебя – но не порвать твои оковы – всё едино невозможно.
И ты… По-прежнему одна предательски душе моей близка.
И убиваешь сладко и светло, как древняя царица, нежно, осторожно.
Мои глаза, прожжённые в тебе, блестят лукавым светом,
Всё знаю я давным-давно. Тут звёзды и деревья ни при чём.
А ты… Блестишь, переливаясь точно сонная парча, но не спешишь с ответом.
А я… Я не с тобою! Не с тобою, нет же, помнишь, обручён!
Ты в сети все мои стихи поймала, и как охотник злой меня пытаешь.
За сердце, отданное счастью, до окончанья дней моих сосёшь густую кровь.
