– Спаситель с тобой, что же с ним приключилось-то? – немолодая хозяйка таверны от неожиданности выронила наполненную до самих краев кружку с пивом из рук.
– Баля, ты что творишь, у меня и так, что ни день, то убытки! – хозяин таверны, только что появившийся на шум из кухонной двери, с явным недоверием рассматривал гостя, застывшего в дверях. – А это что еще за оборванец? Какого лешего, ты его пустила к нам на порог? – Рука крепко сбитого пожилого мужчины с рыжей бородой едва заметным движением потянулась под прилавок. Там, на случай всяких неприятностей, лежала давно покрывшаяся пылью дубина. Драки в таверне были редки, и хозяин давно позабыл, когда заветная дубина помогла в последний раз успокоить буйных или не захотевших оплатить счет. Что уж говорить о каких-то грабежах или прочих беспорядках! Ведь на широких просторах северного Ториана эту таверну знал от мало до велика каждый завсегдатай подобного рода заведений. Между очередным набегом на вольные земли аллодов выслужившейся знати к востоку, весь разбойничий люд с широкой округи от окрестностей самого Местальэ и до пригородов Бешгара не раз захаживал сюда за кружкой янтарного и за свежими сплетнями с Большой дороги, что всегда приласкают слух усталому путнику не хуже самого доброго горячительного. Никакой тебе стражи, ничего того, что помешала бы отдыху тех у кого нелады с имперским законом.
– Тебе что нужно, я тебя спрашиваю! Учти, что коли чудить будешь, отделаю так, что мама родная не узнает! – хозяин таверны уже не прятал дубину. Он вытащил ее из-под прилавка и с серьезным видом принялся похлопывать ее кончиком по ладони.
– Аур, может оно и не надо так? Ты посмотри на него, – к мужу, обхватив ту самую руку, что держала грозного вида дубину, прижалась хозяйка таверны и с надеждой посмотрела ему в глаза.
– Надо, Баля. Это что же, теперь каждого, кто захочет вот так к себе пускать, пол да стены пачкать? Вон! – он стряхнул только и успевшую охнуть женщину и двинулся к входной двери.
На пороге, кашляя и согнувшись пополам, задыхаясь от долгого бега, стоял человек. Он с трудом держался на ногах и будто пьяный, отведав самого доброго зелья двергов, что варили жители пещер в глубоких катакомбах Янтарных рудников, качался из стороны в сторону. Человек был худощав, среднего роста, а из-под скрывавшего лицо капюшона на плечи спадали редкие пряди черных, как крыло ворона волос, каждая прядь которых зачем-то венчалась маленьким, величиной с ноготь на мизинце металлическим шариком. Кожаные штаны, кафтан и сапоги незнакомца, словно коркой были покрыты кровью вперемешку с дорожной грязью. Насколько мог судить хозяин таверны, старый Аур, человек был ранен и, похоже, держался на ногах из последних сил. Какие силы небесные могли привести сюда этого паренька под утро буднего дня? Сейчас в зале не осталось посетителей, и они с супругой уже собрались, было закрываться, чтобы преспокойно отоспаться, как следует до следующего вечера и открыть таверну в привычные шесть часов? Нет же, надо было какому-то дармоеду явиться посереди ночи и создать очередную проблему. Аур заскрипел зубами. Завтра ведь будет ответственный день, выходной, будут сходиться люди. Наверняка понаедет и искателей приключений со всех сторон. Так что следовало ждать выручки и смело варить пиво. Ох, и денек! А тут… И не пойми, что делать с ним.
Незнакомец, все это время пытавшийся устоять на ногах, теперь уперся спиной о стену и медленно сполз на пол, пачкая кровью и грязью стены и пол. Глаза человека на секунду встретились с глазами Аура, готового было взорваться самыми непристойными ругательствами из тех, что он слышал в разговорах, ходивших на Восток воров, часто гостивших в его таверне, но пожилой хозяин неожиданно осекся и даже на миг опустил грозную дубину. В глазах незнакомца, сквозь страх, сквозь начавшую покрывать их пелену, столь естественную для терявшего сознание человека, Аур увидел и нечто другое, постороннее. То, что заставило покрыться спину холодным потом. У него засосало под ложечкой. Но незнакомец уже отвел взгляд и медленно опустил веки, издав последний вздох. Тело человека обмякло, и голова как-то неестественно вывернулась на одно плечо.
– Помер, кажись… – послышался сзади чуть различимый шепот женщины.
– Да не кажись, а помер, зуб даю, – хозяин таверны гулко выдохнул и снял с головы колпак, чтобы отдать незнакомцу последнюю честь. Постояв так с минуту, он надел колпак обратно и, на всякий случай, пнул незнакомца дубиной в плечо. На пол из раны струйкой потекла кровь, тут же образовав целую лужицу. Аур повторил ругательство, на этот раз куда более изощренно и мастерски, да так, что Баля, стоящая у стойки, зажала уши. – И что же нам делать то теперь? Поди, скажут, что мы этого милка грохнули? Там-то оно как, так и бывает, чтобы не разбираться. Времена сейчас какие, сама знаешь, не мне рассказывать.
Баля, схватившись за стул, побледнела, как полотно. Однако муж, как никогда знал, что говорит. В таверне ходило много слухов, и достаточно было здесь разговоров о Черной смерти, так пугавшей местных жителей. Могучая Торианская Империя, только-только наладившая жизнь на своих рубежах и устремившая взор на освоение земель нелюдей, этих, недостойных упоминания гномов, эльфов, гоблинов, орков, троллей и многих других, теперь не могла вздохнуть полной грудью. И причина тому крылась в, неожиданно свалившейся на людские города, напасти, Черной смерти, уносившей тысячи и тысячи жертв. Высшие умы всех пяти гильдий Арканума, затаившиеся в своих башнях на просторах Империи, тщетно ломали головы над разработкой противоядия, сумевшего бы искоренить Чуму (как они называли Черную смерть) в ее зародыше, ограничившись лишь зельем противоядия. Да и то, вылечить с помощью такого зелья можно было лишь одного человека, тогда как люди, особенно в крупных городах, таких как Сертаг и Розмар, гибли тысячами. Все бы ничего, и можно было смиренно ждать, пока маги найдут более эффективное противоядие, смирившись с наказанием Богов, но Аур, как и любой другой здравомыслящий человек, прекрасно понимал, что это как раз не тот случай. Черная смерть не знала пощады не только к людям, но и к скоту, птице. Поэтому в некоторых областях, где люди жили скотоводством и оставались без средств к существованию, вспыхивали мятежи. Все это попахивало смутой. И если во время не остановить причину всех бед, недовольства не только могут докатиться до столицы, но более того, в стране может вспыхнуть гражданская война. Ведь число недовольных с каждым днем только нарастало, и император Нравон, по слухам, высылал когорты для подавления мятежей в разных концах Империи.
