Филипп Лески лежал на больничной койке. Он чувствовал, что его время научных открытий и изучения аномальных явлений на планете Земля подошло к концу. Время, когда он был молодым амбициозным ученым, прошло, и сейчас он прокручивал в голове наиболее значимые моменты своей жизни. Он и не думал, что старость в один момент по-дружески похлопает его по плечу и он повернется и упадет прямо в аудитории. Хотя лекции в университете профессор в последнее время давал редко: его не так уже, как в былые времена, интересовало все это, если честно. К преподаванию он остыл и считал, что те знания, которые он мог дать студентам, он уже дал. К тому же подросло новое поколение, и с развитием технологий у них, он был в этом уверен, впереди еще большие возможности, чем у него в его период жизни. Сейчас его беспокоили только его дети, единственный внук, матчи «Рейнджерс» да чтение фантастики. Он по-прежнему верил, что есть там, где-то в космосе, какая-нибудь другая жизнь, не изведанная людьми. Такое же ощущение появлялось у него, когда он открывал новую книгу: он нежно гладил ее по обложке в преддверии разгадки вопроса, который задавал сам себе: что же приготовил ему автор?
Филипп находился в лучшей клинике Нью-Йорка. На самом деле он такого позволить себе не мог, хотя и был профессором. Он вообще при всей своей значимости был достаточно скромным человеком. Его студенты отзывались о нем уважительно, он был добряком и немного сумасшедшим, себе на уме. В разговорах коллег в преподавательской о политике или спорте не участвовал, обещая, что вступит в беседу, когда речь пойдет о науке. На самом деле у него было свое мнение обо всем, просто он был закрыт и сдержан.
В больнице его навещала семья, дети и внук. Но сейчас он был очень удивлен: в палату, которая была похожа скорее на пентхаус, вошел тот, кто и оплатил ему дорогостоящее пребывание здесь. Его Паспарту, его Санчо Панса, его Пятница, его верный друг, который взлетел, как ему казалось, до небес. И не только ему, если верить газетным статьям и телевизионным сюжетам. Эктор Фолз, тот, с кем он участвовал в одном из главных событий своей жизни. Сейчас Эктор был уже далек от науки. Он стал медийным лицом, беспрестанно посещал приемы, регулярно получал приглашения на премьеры фильмов и театральных постановок. Он побывал в разных странах, где встречался с известными людьми и творческими деятелями и получал подарки из рук мировых лидеров. Ему принадлежали благотворительный фонд, издательство детской литературы и еще несколько проектов, поддерживаемых правительством. Эктор был филантропом и человеком с энным количеством нулей после единицы.
Порой Филипп задумывался о том, как же так получилось. «Ведь я был его наставником, можно сказать. И взял его ту экспедицию. И что мы видим? Я лежу здесь и доживаю свой век в восемьдесят два года, а он в свои семьдесят пять выглядит на пятьдесят. Везет же… Либо правильное питание, да, наверняка питается правильно… Возможно, у него свой диетолог».
Эктор подошел к кровати Филиппа.
«Точно свой диетолог», – снова подумал Филипп.
– Здравствуйте, дорогой друг, – начал Эктор.
– Здравствуйте, мистер Вселенная! – отозвался Филипп, поднимаясь с кровати.
Они обнялись.
– Как ты? Все ли тебя устраивает? – поинтересовался Эктор.
– Что-то телевизор маловат, – заметил Филипп.
Эктор понимал, что тот шутит. Он хорошо знал своего друга. Филипп ни разу не включал телевизор: профессор просто не смотрел его.
– Если хочешь, я могу позвонить, и кто-нибудь сыграет для тебя вживую.
«И он может это сделать», – подумал Филипп.
– Как же давно мы не виделись… Ты в порядке? Ходить можешь?
– Могу, если приспичит, – сказал Филипп с намеком, что он уже не так резв, как много лет назад, когда они вдвоем ездили в экспедицию.
Друзья посмеялись.
– Выйдем на веранду, посмотрим на небо, – Эктор взял Филиппа за локоть, чтобы помочь ему. – Помнишь, как нам с тобой нравилось любоваться звездами?
– У тебя есть время возиться тут со мной? – спросил Филипп, намекая, что его гость – очень занятой человек.
– Конечно есть, – уверенно ответил Эктор.
Он знал, что Филиппу осталось недолго.
На веранде они устроились в удобных креслах.
– Какая погода, да, Филипп? – произнес Эктор, смакуя взглядом бирюзовое небо. – Кстати, как дела у твоего внука? Чем он занимается?
«Странно, что он не интересуется, как дела у детей, а спрашивает именно про внука», – промелькнуло в голове у Филиппа.
– Все в порядке, учится в колледже, хочет стать лингвистом.
– Да? – изумился Эктор.
– Да, испытывает страсть к языкам.
– Понятно, – добавил Эктор и почему-то покачал головой. – Что ж, хорошо. Можно расширить круг общения в зависимости от того, сколько языков ты знаешь.
– А ты, Эктор? – произнес Филипп.
– Что я?
– Задумываешься о состоянии, в котором, скажем так, нахожусь я? – Филиппу не хотелось произносить слово «смерть».
– Да как сказать… Я думал об этом, но так как я веду здоровый образ жизни… – Эктор выдержал паузу. – Как-то болезни обходят меня стороной, понимаешь?
– Да, а я вот до последнего питался не слишком правильно, – заметил Филипп.
– Что же поделать, если тут такая вкусная еда.
– В смысле тут, в лечебнице? – не поняв, о чем это он, удивился Филипп.
– На планете Земля.
Они переглянулись и снова засмеялись.
– Я уже и забыл, какое у тебя чувство юмора! Спасибо астрофизике и Рэю Брэдбери, – сказал Филипп.
– Да, без него не обошлось, – отозвался Эктор. – Кстати, надо бы перечитать «Хроники». А все-таки, как думаешь, есть жизнь там? – он показал пальцем на небо.
Филипп немного поерзал в кресле.
– Я уже не знаю, что и думать. Это, конечно, ничем не подкреплено… но мне кажется, что они уже здесь, среди нас.
Друзья снова переглянулись.
– Ты кого-то подозреваешь? – спросил Эктор с хитрым прищуром.
– Я уже никого не подозреваю, разве что это может быть кто-то из мировых лидеров. Хотя, может быть, и обычный человек, точнее существо в облике человека. Слушай, нам с тобой уже столько лет… К чему разговоры об этих сказках? Наше время прошло, – Филипп несколько раз кашлянул в кулак.
– Да, действительно, – Эктор, качая головой, смотрел на друга. – Филипп, разреши мне сделать одну просьбу?
Филипп в свою очередь подумал: о чем может просить старого профессора, почти прикованного к больничной койке, человек, у которого есть все?
– Проси что угодно. Все, что в моих силах, постараюсь сделать. Правда, в моем положении уже и стараться что-либо делать опасно, – ответил Филипп, снова поерзав в кресле.
– Я хотел бы поговорить с твоим внуком.
– Да без проблем. А о чем?
– Ну, ты знаешь, что у меня нет детей. А мне так хотелось бы поговорить с молодым поколением, так сказать, почувствовать себя дедом.
